Ритка пошла к знакомым девчонкам в комнату, а я осталась в
коридоре. Там народу было немало, но все какие-то молчаливые, к
стенкам жались, а лица темные, в тени. Я остановилась у двери, и
внезапно моя короткая юбка от сквозняка задралась очень высоко. Я
оправила ее, и вдруг услышала сзади покашливание. Я обернулась и
увидела рядом молодого человека в военной форме. Мне стало очень
неловко перед ним. Я отошла в сторону.
Ритка все не шла, и я от скуки стала прохаживаться по
полутемному коридору. Вдруг я споткнулась обо что-то и
почувствовала, что падаю. Но я не упала. Меня подхватили. Я
увидела, что это был тот же военный. Он поставил меня на ноги и
оправил на мне юбку. Меня прямо как током насквозь прожгло. А
потом, не отпуская из своих объятий, он сказал, что любит меня и
что я должна стать его.
Этот момент я помню смутно. Я помню лишь ужасное смятение,
которое охватило меня, но вместе с тем и чувство уверенности, что я
тоже должна принадлежать только ему. Этот миг был сладким и тянулся
целую вечность.
Молодой человек был очень нежен и уверен в себе. Я поняла, что
готова сделать все, что он скажет. Этот военный сказал, что я
должна прийти к нему, и он уведет меня к себе, не очень поняла
куда. Да мне во сне это и неважно было. Еще он сказал, что надо
пройти три ступени, что-то вроде посвящения. Ты же знаешь, он
говорил, есть свадьба серебряная и золотая. Вот и обручение тоже
таким бывает. Короче, за мной придут его посланцы, а я должна быть
готова идти за ними и раздеться, когда они мне это прикажут.
Я не видела в этом абсолютно никакого смысла, но готова была
сделать все, что он скажет. Голова у меня кружилась, и хотела я
только одного – вечно оставаться в его объятиях. Я пошла в номер,
где была Ритка, но он почему-то оказался моей комнатой у нас дома,
только там была Ритка и какие-то другие ребята.
Я стала собираться и рыться в ящиках шкафа, судорожно пыталась
найти какие-то вещи, не очень понимая, что делаю. Вдруг Ритка
вскочила с места и стала дергать из моих рук вещи. Выдергивать и
бросать их назад в ящик, говоря, что они мне уже не понадобятся.
Она говорила с намеком, и я не могла понять, откуда она узнала то,
о чем я сама не имела ни малейшего понятия еще несколько минут
назад. Тогда я плюнула и вышла из комнаты.