А Элин мог, так как среди людей едва ли существовал кто-то, чья
память была бы более совершенной.
– “Я до последнего не верил в то, что это сработает”. – Анимус
одной рукой держался за древко, подавая команды артефакту, а второй
управлялся с динамическим барьером, призванным сохранить жизнь
перерождённого в том случае, если анима в посохе выйдет из-под
контроля. Это было маловероятно, но за прожитые годы перерождённый
слишком часто слышал о совершенно нелепых смертях своих коллег. –
“Осталось лишь окончательно их соединить, зафиксировать связи и
каналы… И всё”.
– “И… всё?”. – Несмотря на то, что в голосе змейки проскользнула
крупица неуверенности, Элина это не смутило. Он не только умом
понимал, что чувствует змейка, но и ощущал отголоски её эмоций,
закономерно дополняющих картину. – “Я сомневалась, когда ты решил
бросить происходящее в Китеже на произвол судьбы, взбудоражив все
кланы до единого. Не была уверена в целесообразности риска при
размещении в твоей памяти такого числа техник. Но сейчас… Элин,
сейчас я считаю, что ты слишком торопишься с переходом от теории к
практике”.
– “Всё так”. – Перерождённый кивнул, сдобрив жест
соответствующим эмоциональным посылом. – “Но если я могу
гарантировать, что артефакт не повредит нам, то почему бы не
рискнуть? Материалы практически ничего не стоят, а о затраченном
времени с моими навыками нечего и говорить. Если я провалюсь
сейчас, то – да, придётся вернуться к планомерному, неспешному
следованию избранному пути. Но если посох окажется достаточно
эффективен и безопасен, то уже к концу лета мы сможем без опасений
выйти за стены. С его помощью развить твои способности до предела
будет действительно легко”.
– “И всё-таки, это на тебя не похоже”. – Слегка удручённо
заметила Эрида. – “И я не могу понять, что выбило тебя из
колеи”.
Анимус на несколько секунд застыл в одной позе, после чего резко
ухмыльнулся, сгладив появившийся было порыв. О да, ему совершенно
не от чего было меняться, ведь перерождения, послания от
неизвестных, но крайне могущественных сущностей вместе с
противостоянием кажущимся непобедимым врагу – всё это происходило
два раза на дню. Рутина, что б её.
Но Элин считал неправильным выплёскивать раздражение на Эриду, и
потому старался фильтровать свои слова и мысли. Понимал, что с ним
действительно происходит что-то неладное, но не мог это
изменить.