Лихорадочно прокручивая в голове эти соображения, он переводил взгляд с Бэдлстоуна на Мидоуса и обратно. Проблеск надежды на их лицах погас, сменившись угрюмым сомнением. Тут в голову Хорнблауэру пришла еще одна мысль, требующая немедленных действий, и он, повернувшись к матросам и офицерам, громовым командирским голосом заорал:
– Прочь с палубы, и чтобы никого не было видно!
Хорнблауэр повернулся и встретил ледяные взгляды Бэдлстоуна и Мидоуса.
– Я подумал, что лучше не раскрывать карты до времени, – сказал он. – Довольно скоро французы увидят в подзорную трубу, сколько у нас людей, а лучше б им этого не знать.
– Старший здесь я, – отрезал Мидоус. – Мне и отдавать приказы.
– Сэр… – начал Хорнблауэр.
– Я произведен в капитан-лейтенанты в мае тысяча восьмисотого, – сказал Мидоус. – А вы еще не утверждены в звании.
Аргумент был несокрушимый. Хорнблауэр стал капитан-лейтенантом в апреле третьего года и должен подчиняться Мидоусу, пока официально не станет капитаном. Время как будто двинулось вспять. Задним числом он понял, что попытка завязать вежливый разговор с Мидоусом выглядела как заискивание перед старшим, а вовсе не как снисходительное благородство. Злило, что такая мысль не пришла ему раньше, но куда больше злило, что теперь он вновь младший офицер и может лишь почтительно советовать, а не отдавать приказы – и это после двух лет независимого командования! Горькую пилюлю оставалось только проглотить; выражение пришло ему в голову, когда он на самом деле сглотнул, силясь перебороть досаду. Совпадение отвлекло его настолько, что удержало от резкого ответа. Все трое были напряжены и готовы взорваться, а ссора между ними – самый верный способ оказаться во французском плену.
– Конечно, сэр, – отвечал Хорнблауэр и продолжил (уж если делать – то на совесть): – Должен попросить у вас извинения. Я говорил, не подумавши.
– Извинения приняты, – сказал Мидоус почти не ворчливо.
Сменить тему было несложно: Хорнблауэр глянул на бриг, и двое других немедленно обернулись в ту же сторону.
– По-прежнему нагоняет нас, черт побери! – воскликнул Бэдлстоун. – И выигрывает на ветре.
Бриг, несомненно, был ближе, но пеленг на него не изменился. Все трое видели, что он настигнет «Принцессу», не изменив курса. Отсюда следовал неутешительный вывод: любые маневры баржи только сократят время погони.