— У тебя есть какие-то предположения?
— Вдруг преподаватели ведут личный отсев? —
спросил шепотом. — Они уничтожают не рабов, а нас. Ведь если раб погибнет до
инициации, то боевик останется не у дел. Ему придется ждать целый год и заново
отдавать раба на обучение.
— Зачем им это?
Ох, не люблю всякие теории заговоров. С чего
мадам Потт или кому-то ещё отыгрываться на рабах, если можно завалить нас
теорией магии или бесконечными практиками?
Мне кажется, причина в чем-то другом. Впрочем,
вопрос Динна сложен и любопытен. Пожалуй, напишу отцу письмо. Он знает многое
из того, о чем не рассказывают на лекциях.
— Да кто их разберет, — Динн закусил губу, — но я
опасаюсь за своего Коршуна. Он… хороший парень. Если так можно сказать про
раба.
— А ты не спрашивал своего папу об этом? Все-таки
он — не последняя шишка в гильдии правопорядка.
— Спрашивал, — на лице отразилось недовольство. —
Тот лишь плечами пожал. Не дури, вот что сказал.
Мы пообщались ещё немного, и мне было приятно
найти среди гимназистов кого-то, кто не считал раба пустоголовой тварью. Динн
беспокоился о своем невольнике, хоть и смущался всякий раз, когда говорил об
этом.
До появления Ветра и Севера я даже не думала о
том, как аристократы обращаются с рабами. С пренебрежением и насмешкой. Хуже,
чем с домашними животными.
Но не все же они — или мы — такие?
Не все, конечно. Некоторые даже награждают своих
рабов за заслуги, обращаются к ним по именам и предпочитают не наказывать
беспричинно. Кстати, точно. Надо как-нибудь поощрить Севера за хорошие
результаты первой тренировки. Совсем забыла.
Ведь как иначе? Они же наши будущие хранители.
Нам суждено стать связкой, а в бою нельзя быть рабом и господином.
Взаимодействие между магом и хранителем – это что-то большее, чем слепое
подчинение.
За окном окончательно стемнело. Погасли фонари, и
небо усыпало разноцветьем звезд. Я долго не могла уснуть. Просто не спится, и
всё. Слишком много в голове кружит мыслей.
Что с ними делать – вот загадка.
Следующим утром стояла самостоятельная отработка,
которую я нагло пропустила ради того, чтобы прокрасться в тренировочный зал.
Там занимались рабы.
Я сидела на корточках под пыльными трибунами и,
стараясь не чихать, рассматривала зал. Ветер стоял у дальней стены,
и выражение его лица было не разглядеть. Но он старался. Прыжок. Поворот.
Отбил удар воздушного потока деревянным мечом. Кувырок. Неловко покачнулся, но
устоял, опершись на рукоять меча.