– Смелее, милые друзья! – сказала она. – Смейтесь, веселитесь! Я – Золотинка, речная царевна.
Пропустив их мимо себя, она затворила дверь и обернулась, отстраняя ночь за дверью легким движением гибких белых рук.
– Пусть ночь останется в Лесу! – сказала она. – Вы, верно, все еще страшитесь густого тумана, темных деревьев, заводей и омутов да неведомой твари лесной. Не бойтесь, не надо! Нынче вы под надежным кровом Тома Бомбадила!
Они переминались у порога, а Золотинка, улыбаясь, разглядывала их.
– Прекрасная госпожа Золотинка! – промолвил наконец Фродо, охваченный непонятным ликованием. Бывало, он обмирал от восторга, внимая чарующим эльфийским голосам, но тут волшебство было совсем другое, и восторг не теснил ему грудь, а согревал сердце: чудесное не было чуждым. – Прекраснейшая госпожа! – повторил он. – Мне вдруг стала внятной таинственная отрада ваших песен.
О тростинка стройная! Дочь Реки пречистой!
Камышинка в озере! Трель струи речистой!
О весна, весна и лето и сестрица света!
О капель под звонким ветром и улыбка лета!
И он осекся, сам себе удивляясь. А Золотинка рассмеялась.
– Добро пожаловать! – сказала она. – Вот не знала, что в Хоббитании живут такие речистые хоббиты. Но ты, верно, дружен с эльфами: у тебя такие ясные глаза и звонкий голос. Как хорошо, что вы до нас добрались! Ну, рассаживайтесь, хозяин сейчас придет, только задаст корму лошадкам – они ведь устали не меньше вашего.
Хоббиты ног под собой не чуяли и охотно уселись в низкие тростниковые креслица. Золотинка хлопотала у стола, а они не сводили с нее глаз, наслаждаясь, словно танцем, резвой прелестью ее движений. Со двора доносилось веселое пение. Снова и снова повторялось уже слышанное «сыр-бор», «гол-лог», «сух-мох», и звучал припев:
Молодчина Бомбадил – вовремя пришел ты к ним —
В голубом своем камзоле, а ботинки желтые!
– Прекрасная госпожа! – снова заговорил Фродо. – Может, это и глупый вопрос, но все-таки скажите, кто такой Том Бомбадил?
– Он такой и есть, – отозвалась Золотинка, с улыбкой обернувшись к нему.
Фродо вопросительно взглянул на нее.
– Ну да, вот такой, как предстал перед вами, – ответила она на его вопросительный взгляд. – Он здесь всюду хозяин: ему подвластны леса и воды, холмы и долы.
– Значит, он – повелитель здешнего края?
– Да нет же! – возразила она, и улыбка ее потускнела. – Как это было бы тягостно! – прибавила она вполголоса, почти про себя. – Деревья и травы и все обитатели нашего края живут себе и живут, ничьих им велений не нужно. А Том Бомбадил – всем хозяевам хозяин. Он знает наперечет все неведомые тропы и тайные броды, разгуливает по лесу и пляшет на холмах средь бела дня и темной ночи; никто и ни в чем ему не помеха. Старый Том Бомбадил не ведает страха – он здесь извечный хозяин.