Фёдор сделал почти четыре круга, когда на очередной заправке его в сторонку отозвал агроном, чтобы спокойно поговорить, не пытаясь перекричать шум работающего трактора.
- Ты, полковник, смотрю, к Ирине Викторовне в друзья набиваешься, – сияя пакостливой улыбкой, обратился Олег к нему.
Фёдор посмотрел исподлобья, не совсем понимая за каким кляпом хлыщ об этом спрашивает.
- Просто помог по-человечески, - спокойно ответил он, - А тебе-то какое дело, Олег Саныч?
- Нравится она мне, как женщина, а тут ты нарисовался с…помощью своей. Ты же понимаешь, что не для тебя такая баба, как она.
А вот это уже был наезд, и это Фёдору не понравилось…очень не понравилось.
- А для кого? Надо думать, для тебя. Да? – спокойно уточнил он, - Шел бы ты Олег Саныч нормы высева проверять, а не меня учить. Кому мне помогать и с кем дружбу водить, я сам разберусь.
Агроном ответил ему тяжелым, давящим взглядом, совсем не характерным, для этого вечно веселого молодого человека.
- Смотри, полковник, работай лучше. Мне тебя премии лишить, как три раза плюнуть, - зло бросил он и ушел, оставив Фёдора в легком недоумении смешанным с раздражением.
Эк, он на Ирину-то претендует. А ведь она старше его. Это для полковника она молодая, а с агрономом у них лет семь разницы, не меньше.
Не то чтобы Фёдор следил за личной жизнью Олега, но когда мужики в мастерской постоянно треплются о чем-то, то волей неволей начинаешь вникать в эти разговоры. А они частенько были о том, что агроном с дочкой одного повстречается, потом с сестрой другого. И за это мужики его недолюбливали.
Провожая глазами спортивную фигуру Олега, полковник подумал:
«Ирку он захотел. Обойдется! Всех девок в колхозе перепортил – на новенькое потянуло»
Но тут оглядел себя и в голову пришла мысль, что если он хочет привлечь внимание Иры, то, наверное, надо как-то привести себя в более приличный вид. Густая борода и засаленная роба наверняка не самый верный способ расположить к себе даму.
Успеть после работы домой, чтобы смыть с себя запах навоза и переодеться было нереально, а вот добраться до бабки Маши вполне. Ее дом был совсем не далеко от конторы.
Когда, после окончания смены, Фёдор влетел во двор старого покосившегося дома, Мария Петровна с воинственным видом гоняла палкой по двору трех рыжих кур.
- Цыц, окаянные! А ну признавайтесь, где яйца схоронили? – грозно замахивалась на них свой клюкой она, а куры кидались в рассыпную и злобно квохтали на свою хозяйку – мол, совсем сбрендила старая.