– Хочу, – послушно кивнула Настя. – Только я не хочу по аптекам и дачам ездить, я хочу диссертацию написать и защитить.
– Ну, насчет аптек и дач – тут я тебе ничем не могу помочь, это уж от тебя самой зависит, как ты себя подашь. А если хочешь нормально обсудиться на кафедре и выйти на защиту, не строй из себя слишком умную. Перепиши цели, задачи, предмет и объект, чтобы твоему профессору было за что тебя покритиковать, а когда он начнет тыкать тебя носом в твои ошибки, кивай, благодари и кланяйся, задавай вопросы, выслушивай его объяснения и обещай все исправить. А уж во второй раз принесешь ему вот это, – Алексей потряс листками, которые держал в руке. – Хотя лучше бы, конечно, не во второй раз, а в третий, но ты у меня девушка нежная, двух сеансов несправедливой критики, пожалуй, не выдержишь.
И вот теперь Настя сидела в кабинете Городничего и покорно слушала его нелицеприятные высказывания в адрес подготовленных ею документов. Поразительно, но Лешка предугадал не только развитие событий, но даже отдельные фразы и словесные обороты. Неужели научное сообщество до такой степени однородно? Ведь у Лешки окружение – математики, технари, а здесь – криминология, юриспруденция, одним словом, сплошная гуманитарщина. Чудеса какие-то! Ей было одновременно противно, немного обидно и очень смешно. Но улыбаться нельзя, надо быть серьезной и внимательной.
Аудиенция закончилась быстро, вероятно, профессор куда-то торопился. Следующий вариант обоснования и рабочей программы он велел принести в понедельник, потом посмотрел расписание, обнаружил, что в понедельник у него занятий нет и, стало быть, приходить на кафедру с утра не нужно, и назначил встречу на вторую половину дня. Время уходило, и Насте было жаль терять его на такие глупости. Она чуть было не сказала, что может все исправить уже к завтрашнему дню, но вовремя остановилась. Лешка этого не одобрит, а его надо слушаться, потому как он лучше понимает, как себя вести, чтобы нормально защититься. В конце концов, если она уверена в своей правоте, то что ей мешает начинать собирать материал, не дожидаясь, пока профессор одобрит формулировки?
Выйдя из помещения кафедры, Настя брела по длинным коридорам, стараясь на этот раз запомнить ориентиры, чтобы не плутать, как в прошлый раз. Откуда-то потянуло табачным дымом, и ей вдруг страшно захотелось закурить. Она пошла на запах, надеясь найти место для курения. Вот оно, на лестничной площадке, и табличка висит, и урна строит, а рядом с урной – невысокий пожилой мужчина в ладно сидящей форме с погонами полковника милиции. Он стоял спиной к Насте, но что-то в его фигуре и в посадке головы показалось ей давно знакомым. Особенно хорошо знакомой была «беломорина», зажатая в коричневых от никотина пальцах. Неужели?..