Все-таки муравьев придумал гений: идеальный вид для работы
и войны. Как бы в будущем не случилось войны за выживание всего
человечества с этими прекрасными машинами смерти. Наземные входы в
эту паутину катакомб были замаскированы. Всё это делалось для того,
чтобы скрыть подземную активность и ритуалы жертвоприношений,
пробуждающие деревья-личи. Весь ужас происходил под землёй, а на
поверхности – тишь да гладь. Нежить привычно охотилась, а затем
перерезала глотку добыче, окропляя корни деревьев свежей кровью. Я
не мог позволить какому-то случайному зеваке помешать моему плану,
так что конспирация и ещё раз конспирация. Когда сеть
личей-деревьев, образуя замкнутый барьер для сбора энергии, не
пропуская и капли наружу, пробудилась и стала готова к работе,
крысы- нежить нанесли свой первый удар по собратьям и энергия
смерти потекла к деревьям, питая их в новой нежизни.
Убедившись, что магическая система работает должным
образом, оставив все необходимые приготовления и секреты в городе,
я отправился на выход из него. До приезда ребят, гномов и нежити со
всем необходимым оставался день. Я не хотел этот день проводить в
городе, где живут те, кто похитил и держат в плену мою девушку,
боясь сорваться и сотворить глупость. Нельзя было похерить план,
имеющий хоть какие-то шансы на ее спасение, в отличие от выплеска
бестолковой, не подкрепленной силой ярости, что приведет к беде.
Спокойнее, Кощей, спокойнее – ещё немного, и можно перестать
сдерживать себя, дождись только совпадения всех деталей
паззла.
Удаляясь пешком из города, я раздумывал над дилеммой: как
поступить? Возможны были два варианта атаки на город. Один из них
прост, грязен и эффективен. Ночью, когда город затихает, я
отправляю некрокрыс, и оно просто перегрызут горло спящим врагам.
Всех врасплох не застанешь, но я думаю, что девяносто процентов
населения города явно можно убить во сне. План хорош, тих и
эффективен, часть меня требовала его реализовать, чтобы добиться
максимальных шансов в этом противостоянии.
Но другая часть меня, отвечающая за честь и достоинство
гордого воина, не позволяла так низко пасть – убивать спящего врага
таким подлым и жестоким способом, не объявив вендетту. Именно эта
черта требовала открыто и честно подойти к главным воротам
ненавистного города и заявить права на Игрис, требуя её вернуть. И
уже после ультиматума, объявив войну, задействовать все средства.
Глупо? Возможно. Но эта же черта требовала забрать свое, вернуть
свою женщину туда, где её место – рядом со мной.