– В самом деле, – сказал я, глядя, как дама в черном платье цедит вино за столиком в противоположном углу.
– Когда она вас в грубой форме отошьет, – сказал председатель, проследив за моим взглядом, – не говорите, что я вас не предупреждал.
– Онри, больше не пей, – скрипучим голосом сказала сова у него на плече. – Ты и так болтаешь лишнее.
Я вздрогнул.
– Да, – смиренно отозвался председатель. – Не волнуйся, Фили, я выпил не так уж много и чувствую себя превосходно… Мое почтение, господин Хорт зи Табор. Долгих лет вашей сове.
И ушел, покачиваясь.
Некоторое время я честно пил свой лимонад. Потом встал, пересек зал, то и дело желая здоровья чужим совам, и оказался в непосредственной близости от дамы в черном.
– Вы разрешите?..
Она окинула меня сумрачным взглядом. Коротко кивнула.
– Как здоровье вашей..?
– Сдохла, – отозвалась дама, глядя мне в глаза.
– И моя сдохла, – пробормотал я растерянно. – Вот неприятность.
Дама пожала правым плечом:
– Никакой неприятности, я терпеть не могу сов. Вы – тот самый счастливчик, который выиграл заклинание?
– Да… Я прошу прощения. Кажется, это кресло, в которое вы сели, кажется, это то самое, на которое десять минут назад случайно пролили соус…
Да, она инстинктивно привстала и оглянулась; я не мгновение получил возможность увидеть вблизи ее пояс. Среди прочих безделушек там висел крупный камень-брелок в виде тигриной морды.
Еще один камень с глазами.
– Я ошибся, – сказал я печально. – Это кресло чистое…
Она покраснела.
Глаза ее оказались не голубыми, а карими. Волосы – цвета выбеленного хлопка. Губы – алые и тонкие, причем уголки рта норовили опуститься вниз. Вот как сейчас:
– Умно и тонко, мой молодой господин. Только зачем такие ухищрения? Вы могли просто предложить мне пройтись взад-вперед – тогда, оценив достоинства и недостатки моей фигуры, и решили бы окончательно, стоит ли продолжать знакомство… если бы у вас была такая возможность. А теперь будьте любезны, вернитесь за свой столик.
– Простите, – сказал я, действительно испытывая нечто вроде смущения. – На самом деле я вовсе не так брутален… Я хотел только…
– Избавьте меня от своего общества.
Сказано было убедительно и емко; секунду потоптавшись на месте, я вернулся на исходную позицию.
Господин председатель смотрел на меня их противоположного угла. Смотрел со смесью сочувствия и злорадства.