- Люб, ты мне так и не ответила – ты зачем пришла? Ты к Варьке? Так ее дома нет, гулеванит где-то, родители тоже в гостях. Я один. Мои завтра в лучшем случае к обеду дома появятся.
- Нет, не к Варе. К тебе, - она сама удивлена своими словами. Само собой вырывалось почему-то.
- Да? – рыжие брови взлетают вверх. – А… зачем?
- Считай меня предвестником праздника и посланцем Деда Мороза! – она горделиво вздергивает подбородок. – А то ты, как я вижу, собрался Новый год проспать.
- Чего я там не видел? – усмехается Ник. – А я устал, как собака. С дежурства.
- Непорядок, Коля! Так нельзя. Смотри, - указывает ему за спину, - через пять минут Новый год, а ты небрит и в одних штанах.
Он поворачивает голову. Какая же у него шея мощная. И неожиданно красивый профиль.
- И правда, - потирает рукой шею. Бицепс внушительный, однако. – Скоро уже. И чего делать будем?
- Встречать! – безапелляционно отвечает Люба. Наконец-то сбрасывает капюшон с головы и перчатки с рук. Засовывает перчатки в карманы шубки, пальцы нащупывают что-то гладкое и круглое. Трофейная мандаринка.
- Ого… - подает голос Ник. – А это что?
- Что – «что»?
- Нууу… - он делает какой-то неопределенный жест пальцами вокруг своей головы. – Что у тебя… с прической?
- Не нравится? – она добавляет во взгляд и интонацию надменности. – А мне говорили, что мне идет эта стрижка.
- Ну так-то да, - Колька нисколько не обескуражен ее недовольством. – Симпатично. Но все равно - стрижка какая-то… как у мальчишки. Совсем коротко.
Ну да. Очередная попытка быть «не как сестры». Отца чуть инфаркт не хватил, когда она явилась домой с этой ультракороткой хулиганской стрижкой. «Необычно и стильно» - вынесла вердикт мама. А папа еще целый месяц ворчал и дулся на нее. «Как можно было такую красоту состричь!». Да элементарно. Зато теперь ее с сестрами не спутаешь.
- Кто бы говорил, - парирует Люба. – По сравнению с твоими двумя сантиметрами у меня локоны!
- Это точно, - усмехается он, проводя рукой ото лба к затылку по рыжему «ежику». Странная у него улыбка. Мягкая и какая-то… словно за ней прячется что-то, какой-то второй смысл. Вот же чушь в голову лезет.
- С наступающим, Самойлов, - она протягивает ему раскрытую ладонь с ярко-оранжевым кругляшом. Ник какое-то время смотрит, наклонив голову – сначала на мандарин в ее ладони, потом на нее.