— Простите, можно вас отвлечь? — так как мужчина молча стоял, пришлось не только первой заговорить, но ещё к нему подходить.
— У вас пара минут, — посмотрев на часы, всё с той же кислой миной как бы сделал одолжение Жданов.
— Папу сегодня ночью арестовали, — сообщила я, так понимаю для Вадима Викторовича далеко не новость.
Мужчина совсем не удивился, а ещё возвёл к небу глаза, демонстрируя всем своим видом смертную скуку и мысль: «Так и знал, что об этом пойдёт речь».
— Да, я уже в курсе, — без какого-либо сожаления бросил мужчина и пристально с прищуром посмотрел. — Александра, а с чего вдруг на следующее утро после ареста отца, вы именно со мной решили обсудить эту тему?
— Вы можете помочь, — дрожащим от волнения голосом только и смогла произнести я, как тело подвело, на глаза навернулись слёзы, губы затряслись, а в горле образовался настолько необъятный ком, что даже сглотнуть не получается, ещё чуть-чуть и вопреки наставлениям адвоката, разревусь.
— Помочь?! — повторил мужчина, только не тихо и жалостливо как я, а с неприкрытым возмущением. — А вы случайно не забыли, что я пострадавший. Утверждать наверняка, конечно, преждевременно, но предположительно Сергей Витальевич, пользуясь служебным положением, выводил денежные средства со счетов моей фирмы и перегонял их на подставные компании.
— Он этого не делал. Клянусь чем угодно, папа ни за что на свете чужого бы не взял, — стоило только услышать обвинения в адрес отца, как и предобморочное состояние прошло, и голос прорезался.
Жданов ехидно ухмыльнулся.
— Ну раз он не виноват, тогда какие проблемы? Следствие разберётся, и его оправдают.
— Проблема в том, что адвокат, которого наняла, сказал, что папу домой под подписку о невыезде не отпустят, и он останется в следственном изоляторе. А у него сердце больное, он там не выдержит, понимаете?
— Александра, что я могу? Только разве что посочувствовать, — выдохнул мужчина и, напоминая, что время, отведённое мне, почти на исходе, посмотрел на дверь в здание.
— Вы многое можете. Если обратитесь в правоохранительные органы с письменным заявлением, что для вас ущерб незначителен, и что пока идёт следствие вы не против, если папу отпустят домой, тогда…
— А если ущерб ощутим, и я против освобождения?! — хлёстко оборвали меня на полуслове.