— Нет, — покачал головой Скрипач. —
Это максимум.
— Тогда пойдем, еще одну притащим из
второй гостевой. Ну как тут впятером поместиться, да еще и этот с
системой?
Система была, конечно, не
госпитальная, домашняя. Продолговатый монолитный блок длинной
сантиметром восемьдесят, шириной около тридцати, и высотой сорок.
Кир хотел сперва поставить два порта, но потом решил ограничиться
одним, подключичным, и маской, хотя в маске особенной необходимости
не было. Ладно, пока так, а позже маску можно будет снять.
Через час кое-как все-таки улеглись.
Фэб, благодаря лекарствам, быстро отключился, остальные какое-то
время поворочались, но усталость взяла своё, и все они, наконец,
уснули. Причем Берта во сне одной рукой обнимала Скрипача, а с
другой стороны ее точно так же обнимал Ит, который, кажется, тоже
еще до конца не сумел осознать ни факт их поистине невероятного
возвращения к жизни, ни факт встречи с семьей, которую они уже не
чаяли на самом деле увидеть. Но главное, думал он, засыпая, куда
же, черт возьми, в конце концов, подевались оба их самолета?
***
Утро началось творчески —
разумеется, они проспали, но Эри, Саб, и Шилд, которые легли
практически вовремя, встали тоже вовремя, и будить спящих
отправился именно Шилд.
Ит проснулся от того, что по его
лицу сперва деликатно, а потом весьма настойчиво проехалась лапа,
снабженная довольно крупными и острыми когтями. Он с трудом продрал
глаза, и первое, что увидел, оказалась сердитая кошачья рожа с
распушенными усами. Шилд явно злился, он сидел на одеяле, и нервно
подергивал хвостом. Поднял лапу, примериваясь «погладить» ею Ита в
третий раз, но Ит вовремя сел, и произнес:
— Кот, всё. Я проснулся.
Заканчивай.
Шилд фыркнул, коротко мяукнул, и
спрыгнул на пол. Ит огляделся. Да, так и собственные похороны можно
проспать. Скрипач и Берта спят в обнимку, рядом дрыхнет Фэб, и ему
явно полегчало, судя по тем показателям, которые выдает система, а
у края кровати спит на боку Кир, которому мало места, и который
запросто может свалиться на пол. В общем, зрелище удручающее, но в
то же время оно почему-то смешное. И, господи, как же он скучал все
эти годы по подобным зрелищам... всё, никогда больше не допущу
того, что в это раз случилось, думал он. Никогда. Не хочу.
Он осторожно погладил по голове
Берту, прикоснулся пальцами к тому самому упрямому завитку волос —
она, не открывая глаз, тут же перехватила его руку и прижала ладонь
к своей щеке.