Волк находился в стороне от шумной беседы. Рядом с группой, но
отдельно от неё. Он внимательно осматривал ряды грубо сколоченных
двухъярусных нар, пытаясь угадать направление возможной атаки. И
затачивал недавно приобретённый стилет.
Приближение Аммир он заметил сразу. Слегка напрягся, но её
мягкий, чуть насмешливый голос, заставил юношу судорожно
выдохнуть.
– Сидишь здесь один. Нахохлился, как снегирь. Чем-то занят.
Аммир опустилась на землю позади Волка, пристроив голову на
плече у последнего.
– Он выглядит уже достаточно острым, знаешь?
Волк кивнул, продолжая мерно водить точилом по лезвию. Страшно
сказать, но впервые за долгие годы он растерялся.
Они обменялись ещё парой каких-то реплик, показавшихся Волку
невероятно милыми. Девушка тепло и мягко попрощалась с юношей,
пожелав ему удачи.
А сам “Снегирь” сидел и никак не мог понять, что же с ним
произошло. Его мир, привычный и понятный, неожиданно словно
вывернули наизнанку.
Он не мог объяснить как. Не мог объяснить почему. Но Аммир была
прекрасна. Её беспечная улыбка могла остановить мужское сердце. Мы
смотрим на огонь, потому что он танцует, потому что он дает свет.
Свет — вот что притягивает наш взгляд, но тянуться к огню человека
заставляет тепло, которое чувствуешь, когда подходишь ближе. То же
самое было и с Аммир. Он пытался разобраться в себе, в своих
ощущениях. Пытался разложить нахлынувшие вдруг эмоции “по
полочкам”. И не мог. В каком смысле она была прекрасна? Он понимал
это всей своей сутью, но ни за что не смог бы объяснить этого
никому, включая себя самого. Даже внешность её, навсегда
отпечатавшаяся в его душе, оставалась для Волка загадкой. Всё, что
он мог сказать себе - она была прекрасна. Прекрасна до мозга
костей, несмотря на все изъяны и недостатки. По крайней мере, она
была прекрасна для Волка. По крайней мере? Для Волка она была
прекраснейшей из женщин. Впрочем, для других она тоже была
прекрасна…
VII
Ночью дежурили посменно. Волк, близнецы и братья Меруды поделили
время сна полуторачасовыми сменами, в каждую из которых минимум
двое бодрствуют. Первыми берегли сон остальных Амрен и Питч. Сорок
пять минут спустя Амрен поднимал Хугина, а сам укладывался на
боковую. Спустя ещё сорок пять минут уходил Питч, предварительно
поднимавший Мунина. Хугин в свой черёд будил Волка, а Мунин -
Амрена. Негласные лидеры группы вдвоём встречали утро и поднимали
всю группу.