- Сотрудники вашей любимой кофейни все о вас знают, мил человек! А еще про вас многое рассказал гугл-поиск.
- Ты гуглила по мне информацию? - Челюсть Пальмовского, в общем-то привычная к разного рода эксцессам, все же чуть-чуть отвисла.
- А то!
- Серьезно? И что же ты там нашла?
- Что вы не проходите кастинг, дорогой Тугодум. Моя мама не любит, когда ее обманывают. Выдаешь дочку замуж за одну фамилию, а потом обнаружишь совсем под другой.
- Мама не любит загадочных мужчин?
- Нет.
- А ты? - Он склонился к ее лицу, практически не оставив расстояния. Глаза в глаза, нос к носу. Губами ощущал легкое дыхание, вырывавшееся из ее губ.
- А я люблю! - Не увидел, скорее, почувствовал, как она улыбалась.
- Сочувствую твоим родителям. - Сделав над собой усилие, он все же отпустил глупышку. Она, скорее всего, не понимала толком, на что нарывается.
- Что так? Они очень даже счастливы иметь такого ребенка!
- Этого ребенка только что зажимал посторонний мужик в темноте. Чем бы такая история могла закончиться?
Отступил на шаг, от греха подальше. Он не столько пугал девушку, сколько себе напоминал, что ведет себя опрометчиво.
- Папа стоит на балконе с заряженным ружьем. Все под контролем. - Она все так же мило растягивала губы, показывая соблазнительные ямочки.
И вот пойми — стебется или говорит правду? Виктор никогда не баловался табаком, но тут подумал, что можно бы и затянуться разок. Чисто, чтобы расслабиться. Искал себе развлечение, чтобы забыть про рутину и скуку? Похоже, нашел. Да такое, что закачаешься!
- А толку? Нужно было стрелять, давно уже. - Противореча сам себе, открыл пассажирскую дверь. - Садись. Покатаемся, любительница острых ощущений!
- А давай!
И села. Просто так вот взяла и села в его автомобиль.
- И часто ты так развлекаешься? Катаешься непонятно с кем?
- Нет. Ты — первый. Я очень скучно живу, вообще-то.
- По этой причине твой папа держит ружье заряженным?
- Он в юности занимался биатлоном. Как зарядил, так и держит в таком состоянии. Привычка.
- Тебе восемнадцать хоть есть, дочь биатлониста? Не хотелось бы огрести потом за совращение малолетних…
- Обижаете. Мне двадцать один!
Ее было невозможно ничем пронять: девушка продолжала излучать отличное настроение. Как игривый щенок, сорвавшийся с цепи…
- И вы уже собираетесь меня совращать? Так быстро?