— А никто и не спорит, что сможет, ― наигранно-беззаботно заметила я и тут же с нотками сарказма добавила. ― Правда, недолго. Пап, ты серьезно? Не знаю, поэтому и не спорю, возможно, в деловых вопросах Беркутов постоянен и действительно заслуживает доверия, но в личной жизни он ветреный. Да у него же на лбу написано, сегодня у него одна девушка, а завтра другая. Папа, ты по себе не суди, не все мужчины однолюбы. Беркутов как ужаленный вокруг меня вертится по одной единственной причине ― я ему отказала. Думаешь, у него на мой счет далеко идущие планы? Нет, конечно. Его лишь короткая, ни к чему не обязывающая интрижка интересует…
— То есть ради интрижки Никита полчаса назад брал у своего делового партнера разрешение ухаживать за его дочерью? ― выгнув бровь, иронично поинтересовался родитель.
— Ух, как кому-то приспичило. Даже разрешение взял. И это лишь подтверждает мою теорию. Избалованному мальчику впервые не дали поиграть в понравившуюся игрушку, вот он всеми правдами и неправдами пытается ее заполучить.
— Варя, раньше ты не грешила огульными выводами. С чего вдруг Беркутов стал избалованным мальчиком?
— А разве я не права? Маменькин и папенькин сынок. Сразу же видно.
Родитель задумчиво провел ладонью по волосам, а затем предложил:
— Рассказать, что я узнал о Беркутове, когда приглядывался к нему как к партнеру?
Кивнула.
— Беркутов родился, как принято говорить, в неблагополучной семье. Кто его отец ― неизвестно, так понимаю, даже его матери, а вот сама она пила, причем пила по-черному. Собственно, поэтому ее и лишили родительских прав, а Никиту в возрасте восьми лет отправили в детский дом, где он и жил под опекой государства до четырнадцати лет, пока не сбежал. Что он делал и как перебивался четыре года до совершеннолетия ― неизвестно. Но после была служба в армии, институт, работа в престижной компании, где ему пророчили блестящую карьеру, но он, открыв собственное дело, предпочел уйти в свободное плаванье и не прогадал. Сейчас к своим двадцати восьми годам его состояние значительно превышает мое, которое я зарабатывал несколько десятков лет. Так что, Варенька, Беркутов кто угодно, но не избалованный мальчик, которому в жизни все далось легко.
Отцу пришлось ненадолго прерваться, потому как к нам подошел официант, чтобы принять заказ, но, когда мы вновь условно остались наедине, продолжил: