– Я вас слушаю, Татьяна Александровна, – он продолжал держать лицензию в руках.
– Мне бы хотелось знать, с кем я говорю, – с легкой улыбкой сказала я.
– Капитан Гришанин, Михаил Михайлович, – представился он, произнеся имя-отчество как «Михал Михалыч».
– Очень приятно, – улыбнулась я шире, – дело в том, что я совершенно случайно стала свидетельницей преступления, которое произошло на территории вашего района. Это было убийство.
Я выдала эту тираду на одном дыхании. И теперь я ожидала живой реакции. Как это ни наивно или абсурдно звучит – я почти забыла, где нахожусь и что передо мной не простой человек, а милиционер, наш российский, закаленный в горниле бумажной волокиты и каждодневных новостей об убийствах, изнасилованиях и грабежах. Не знаю, на самом ли деле капитан Гришанин так закалился, читай: очерствел и отупел, или он принял равнодушно-снисходительный вид только для того, чтобы не утратить своего мужского достоинства, только он и глазом не моргнул в ответ на мое горячее сообщение. На миг его ледяное спокойствие даже ввело меня в замешательство. Перестав разыгрывать из себя философа-стоика, Гришанин скривил губы в противной насмешливой улыбочке и качнул своей отполированной головой.
– Ну, а от меня-то вы чего, гражданка Иванова, хотите? – флегматично до неприличия поинтересовался он.
– Как, то есть, чего! – прямо-таки вскипела я, задетая за живое подобным безразличием (солнце ли мне голову напекло или я жалела об утраченном гастрономическом удовольствии, что обычная реакция совкового мента вывела меня на миг из берегов?). – Я хочу, чтобы вы приступили к выполнению своих обязанностей.
– Вот как? – вскинул он на меня свои маленькие глазки.
– Я принесла заявление, а вы должны его зарегистрировать, – гордо отчеканила я.
– Зарегистрирую, – вяло произнес капитан, – у вас все?
Я кивнула.
– Так, – Гришанин погрузился в чтение моего заявления. – А вы там как оказались? – снова поднял он на меня глазки, казавшиеся двумя черными дырочками в тени мощных надбровных дуг.
– В заявлении все сказано, – терпеливо ответила я, – читайте дальше.
Гришанин с неизменным равнодушием продолжил чтение.
– А показать сможете? – вдруг оживился он и кивнул на стену, где висела карта.
Реакция у него, что ли, замедленная такая или он с бодуна? Я внимательней присмотрелась к пергаментно-бледной физиономии капитана. Да нет, вроде не с бодуна…