Наконец, около девяти часов вечера Кирстин улучила минутку, чтобы скрыться ото всех в самом тёмном углу, и снова взяла в руки телефон, но ответ так и не пришёл.
Рей пошевелился, потому что на бедро ему упала тень. Он выпрямил ногу и чуть повернул голову, щуря глаза под тёмными очками с зеркальными стеклами.
Здесь, на солнце, на экране мобильника ничего было не разглядеть, и потому, чтобы ответить на сообщение Кирстин, приходилось прикрывать телефон рукой — или вовсе заходить в салон яхты.
Бедная девушка, должно быть, куталась сейчас в свой пышный шарф и тёрла друг о дружку заледеневшие руки.
Рей зевнул. Он любил снег, но только если тот падал за окном, а поскольку ему всё равно пришлось улететь из Швейцарии, чтобы проверить, как идут дела в Греции, то он решил уже не возвращаться назад. Денёк выдался тёплый, и он поручил Юстасу — одному из доверенных ребят — подогнать яхту ближе к Криту, и, вместо того, чтобы сесть на самолёт и отправиться домой, остался здесь и устроил себе выходной.
Взвизгнули тормоза, и краем глаза Рей отметил появившийся на берегу силуэт — синий спорткар с носом, загнутым к низу, как клюв.
Секунду он сдерживался, не желая выдавать любопытства, а потом чуть повернул голову и приподнял очки, разглядывая сверкающее на солнце крыло Порше Панамера, очевидно, только что покинувшего завод.
Майкл уже шёл к нему, в руках его раскачивался черный чемоданчик, но Рей всё же не преминул поинтересоваться:
— Дай угадаю, моя доля тоже ушла на это дерьмо? Когда ты поймёшь, что германцы для мудаков?
— Завидуй молча, — Майкл перепрыгнул с берега на борт и бросил чемоданчик на палубу около его головы. — Я еле тебя нашёл.
— Скажи спасибо, что я не успел покинуть порт, — Рей демонстративно посмотрел на часы. — Ты опоздал на полчаса, и мне уже стало надоедать ждать.
Майкл не ответил. Он возвышался над Реем, заслоняя солнце, и разглядывал его с ног до головы — а тут было на что посмотреть.
Рей лежал, широко расставив ноги, явно не стесняясь того, что на него смотрят. Плоский живот мерно вздымался, половину лица закрывали солнечные очки, а руки были запрокинуты далеко за голову.
Не отрывая взгляда от его глаз, скрытых под стёклами очков, Майкл потянул за полы рубашки-поло, через голову стащил её с себя и бросил на чемодан. Сбросил джинсы и, пристроившись рядом с другом на носу яхты, закурил.