«Ну, что в нём хорошего? – порой начинала анализировать Люба. – Ведь муж мой был гораздо красивее, стройнее, умнее…» И, тем не менее, влекло её почему-то к этому разухабистому, самоуверенному покорителю женских сердец – Коляну. И он был всё настойчивее в своих ухаживаниях. Дарил цветы, провожал домой, красиво прохаживался с Любашей по улице. Всё село только и говорило с восхищением об их любовном романе. Бабы на лавочке с завистью обсуждали:
– Вот это любовь!
– Надо же, какой мужчина! Не смотрит ни на разницу в возрасте, ни на то, что у неё есть ребёнок!
И Колян всё-таки женился на первой красавице Берёзок! Мужчины ревниво смотрели ему вслед. Николай чувствовал себя победителем, ходил перед ними с поднятым носом – гордился, а перед женщинами продолжал «рисоваться» дальше. Давая «интервью» местным сплетницам, он сообщал, что дочь Любы, конечно же, удочерит, и у них будет самая образцовая советская семья.
– Дай-то Бог! – вздыхала Любина мать. Но в душе у неё опять были недобрые предчувствия, которые она, не вытерпев, изливала Любе:
– Не везёт тебе, дочка, с мужьями. Прохвост он, помяни моё слово. Виктор ещё, небось, лучше этого был…
«Виктор! Виктор! Что ж теперь! Нужно ведь его когда-то забывать. Сам виноват – не вернулся», – думала Люба. И ей казалось, что бывший муж уже отошёл у неё в душе на дальний план. Но это только казалось! Память о нём просто временно притаилась и тихо-тихо спала в уголке её доброго и верного сердца. А всею душой начинал в тот момент владеть этот назойливый в любовных ухаживаниях Колька.
Новая семейная жизнь Любы началась красиво. Свадьбу играли в очаровательный тёплый осенний день. Все краски осени в мягко падающей листве, казалось, ложились у ног невесты. Она была в нежно-розовом платье такой же очаровательной, как сама ранняя осень. Но что-то унылое и грустное было в этой до головокружения красивой осенней природе, которая печально прощалась в этот день с прежней Любой.
Колян настаивал на том, чтобы Любаша была в фате. Но она ни в какую не соглашалась: ведь это была реликвия её первой семейной жизни и первой любви.
– Коль, ну какая фата! Это ведь признак невинности. А у меня уже Наташка в школу ходит. Для показухи, что ли?
И хоть старалась Люба забыть своего «Виктора-победителя», но светлый лучик его любви продолжал греть теперь уже и ей самой непонятное женское сердце.