Восемьдесят процентов.
Игорь бился об дверь, ведущую наружу. Александр рухнул на колени, не устоял и упал вперёд, упёршись руками в пол. Через мгновение он распластался по полу и затрясся, будто его било током. Проводник лег на пол, весь сжался, зажмурив глаза, и напряг все мышцы. Воздуха больше не было, да и те жалкие остатки, что ещё оставались в его лёгких, он сознательно выдохнул, чтобы хоть как-то облегчить свою участь. Он, что было сил, зажал уши руками – ему казалось, что они сейчас вывернутся наизнанку вместе с глазами.
Сто процентов.
Игорь уже не бился о дверь, а просто рухнул на пол, потеряв сознание. Павел ещё что-то пытался набрать на клавиатуре, но, так и не допечатав команду, так же повалился на пол.
На дисплее загорелась ещё одна полоса с показателем процента выполнения. Она продвигалась чуть быстрее первой. Через пять долгих секунд, показавшимися им вечностью, они почувствовали, что их больше не пытается вывернуть невидимая сила: вакуум заполнялся атмосферой корабля. Проводник вдруг понял, что слышит громкое шипение заполнявшего камеру воздуха, хотя до этого всё было погружено в абсолютную тишину боли.
Воздух быстро заполнил всю камеру, восстановив первоначальное давление. Они жадно хватали его ртами, сняв и отбросив прочь противогазы, пытаясь отдышаться. Постепенно они смогли восстановить дыхание и унять бешено колотящиеся сердца.
– Паша, – прохрипел Проводник, – если ты ещё раз вздумаешь выкинуть какой-нибудь фортель… – он говорил прерывисто, тяжело дыша, и видя тёмные круги перед глазами, – я лично оторву твои яйца… и заставлю их сожрать.
– В следующий раз, – хрипло отозвался Александр, – я сам ему вырву яйца. Самодеятельность, мать вашу…
Красная лампа погасла, как и терминал, отрапортовавший напоследок о завершении всех процедур. Когда вторая дверь шлюза открылась, они ещё долго лежали на полу в свете их фонарей, постепенно приходя в себя.
Вся четвёрка медленно продвигалась вперёд по тёмному коридору. Освещения по-прежнему не было: лишь их фонари, выхватывающие из кромешной тьмы металлические стены, двери и указатели. Воздух внутри был на удивление чистым и свежим – проверив его на наличие вредных примесей, они решили обойтись без противогазов.
– Странно, – тихо произнёс Игорь, – хотя бы пара систем этой жестянки работает, но света нет.