Забыв сразу обо всех развлечениях, бес решил немедленно подать жалобу на такое бесчинство самому Сатане. Это что за вопиющее попрание законов, установленных Сатаной с незапамятных времён? И это ещё при том, что бесчисленное количество всевозможных змеек и дракончиков продавалось в качестве сувениров, талисманов и детских игрушек! Какое унижение! Ведь прекрасное изображение его друга Змия испокон веков использовалось только в серьёзных целях, для устрашения и поучения – оно украшало все книги эзотерического искусства, магии и колдовства! А теперь любимый друг Дракоша, – кстати, воспетый этим глупым народом на все лады, – стоит попранный на всеобщем обозрении, коварно проколотый копьём! Ну, был этот печальный факт в биографии Змия, никто не отрицает, – да только зачем же напоминать об этом таким бессовестным образом и выставлять напоказ это безобразие? Голову бы оторвать тому, кто придумал сделать эту скульптуру и притащить её сюда! Мерзавец! Словом, бес был вне себя от гнева, обиды и несправедливости! Он с ненавистью подлетел к Георгию Победоносцу, опустился пониже, чтобы разобрать, что там написано на привинченной табличке, и с изумлением обнаружил, что эта скульптура – дар городу от весьма высокопоставленного чиновника. Казимир прекрасно знал этого правозащитника! Ах ты, подлец! Да разве мало бес для него сделал? А ты, значит, вот как отблагодарил! Ну, удружил, так удружил! Кто бы только мог подумать! Быстро же забыл, неблагодарный, по скольким головам помогли тебе пройтись, скольких неугодных ради тебя навечно уложили, чтобы ты смог достичь своих вершин… А ты, значит, вот как оправдал оказанное доверие! Видать, откупиться решил от своей совести, раз такой дорогой подарок преподнёс родному городу. Какое жестокое разочарование! А ведь Казимир имел все основания считать этого типа одним из своих…
В таком невесёлом и безнадёжно испорченном настроении строчил бес жалобу Сатане. Из-за этого несносного Георгия Победоносца рушились все планы беса, связанные с наступающим Новым Годом и Рождеством! Ведь целый год он трудился, не покладая рук, – сколько народа приучил он отмечать эти даты незамысловатой простенькой закуской с хорошим стаканом водки, да не с одним! А скольким внушил, что на Рождество согреши и на Рождество покайся, – и тебе простится всё, что хочешь! Даже убийство! А как увлекательно было склонять молодых девиц к всевозможным гаданиям, – ведь всем им безумно хотелось замуж! – так что это был самый податливый материал! А с какой радостью вспоминал он пресловутую либерализацию цен, – как началось это сладкое мракобесие в тысяча девятьсот девяносто втором году, так с тех пор каждый новый год начинается с увеличения цен и роста тарифов, причём – сразу с первого января, чтобы ничтожные людишки не расслаблялись и не забывались! А теперь и вовсе хорошо, теперь это повышение вошло уже в привычку – каждые полгода повышение, да ещё из года в год! Странные, однако, эти люди – ведь вроде за столько лет уже должны привыкнуть к постоянному этому повышению, но нет, – они упорно каждый раз возмущаются, снова и снова! И как только самим-то не надоело? Ведь это сделано всего лишь для того, чтобы помнили, – кто тут хозяин! А уж какми чудными эмоциями от них в эти дни напитаешься, – не жизнь, а конфетка, сам себе завидуешь! А какая прелесть – эти десятидневные всеобщие каникулы! При воспоминании об этом в душе беса поднималась гордость за родную страну: ведь больше ни одно государство в мире не могло позволить себе такую роскошь – не работать практически три недели, – от католического Рождества и до середины января! И в этом тоже его, беса, значительная заслуга! Правда, после таких затянувшихся гуляний многие заканчивали свою жизнь либо от обморожения, либо от неподъёмного алкогольного удара по печени, – но это тоже было совсем неплохо, потому как они даже отпущение грехов перед смертью получить не успевали. А уж по части азартных игр бес был вообще выше всех похвал! Тут самое интересное было в том, что играл-то он не в одиночку! Да вы и сами, наверное, знаете, с какой скоростью растёт число зависимых игроманов. Словом, бес трудился на своём нелёгком и неблагодарном поприще самоотверженно и беззаветно! Да уж, что и говорить, улучшение жизни – труд нелёгкий!