В скитаниях по свету Маркунин тоже пристрастился к спиртному, но, правда, не до последней степени, когда начинают спиваться. За эту особенность женщины и любили его: мужик не теряет головы, уверенно смотрит в будущее. Но склонить его к прочной оседлости ни одной не удалось, впрочем, всем он простодушно изрекал одно и то же, то есть навсегда пристать к берегу. Между прочим, у него водилось много денег, но машины не имел, к тому же был страстный охотник и коллекционер редких охотничьих ружей, ножей, которые потом с такой же удивительной лёгкостью распродавал все, так как их негде было хранить. Но одно имел при себе на всякий случай…
Когда вследствие стремительной инфляции все его сбережения прогорели, он недолго горевал. В своё время Маркунин посылал деньги тем женщинам, от которых у него были дети, о чём он узнавал от друзей. А когда пришла мысль, вряд ли все дети родились от него, он остыл к вспоможениям. Это сомнение развеяло остатки угрызений совести. Юрий был ещё и заядлый картёжник, много проигрывал…
Своих родителей он также не обделял вниманием: посылал подарки и деньги. Хотя писал им редко, наведывался к ним только в отпуска…
И вот наступило время, когда Маркунин убедился, что его образование (техникумовское и университетское) в рыночных условиях оказалось лишним. А делать деньги из воздуха или «челночничать» он не умел, да и «дикорыночная» реальность отпугивала зелёным оскалом долларов, за какими гонялось преуспевающее жульё. И безнадёжно тосковал по старым временам, которые теперь казались сказочными. Где бы он не бывал, нигде не обзавёлся жильём, ни одна женщина не смогла его удержать. Маркунин куда-то вечно рвался, а сам толком и не знал – чего он хотел в этой жизни? Родители его приняли горемычного скитальца, хотя таковым не считал себя, да вот только не заметил, как состарились мать и отец, больше детей у них не было, вся надежда на него. Но это доходило к нему плохо, его сознание было занято освоенным ранее пространством и улетучившимся безоблачным для него временем, как дымок папиросы…
Свои нынешние дни Маркунин проводил на рыбалке и на охоте, случалось зазывал товарищей на шашлык. У них у всех давно были семьи, внуки уже бегали, а он смотрел на себя как в юности: мол, ещё успеет жениться, надо погулять, хотя гулять-то уже дальше некуда. Но продолжал бодриться и представляться молодцем, умеющим крутиться в жизни. И как раз отсутствие этой струнки его допекало, что, казалось, решение само явится – как жить и что дальше делать…