– Виктор Витальевич, да ради бога, готов сразиться даже с дьяволом в юбке! – воскликнул тот, глядя пылающим взглядом.
И кандидатура Глухова была одобрена после того, как Чертаков переговорил с вышестоящим начальством – городским Лавировым и областным Гержаниковым.
– Учти, Виктор Витальевич, мы твой план не одобряем, – сказал Лавиров, переглянувшись с Гержаниковым. А тот лишь кивнул, давая договорить коллеге.
И Виктор Павлович продолжал:
– Если ты даёшь ещё шанс этому выскочке проявить себя, мы не запрещаем! Но о нашем разговоре забудь.
Чертаков ехидно и злобно усмехнулся, что-то сказал своим старшим коллегам и тотчас удалился, потирая довольно руки, видя себя в будущем заместителем начальника областного управления образования.
На следующий день Чертаков тщательно проинструктировал Глухова о дальнейших действиях в новой для него школе…
Что же касалось Шелковой, то она не знала, из-за чего Глухов был уволен, наоборот, увидев молодого человека с открытым приятным лицом, она поверила, что они поладят и совместно станут изживать недостатки.
Поначалу Глухов обнадёживал её ожидания; он делился своими творческими замыслами, и даже с тем, как претворить их, чтобы учителя сплотились в дружную семью. Но она не догадывалась, что Елисей Глебович, как умный лис, поддакивая, нарочно вызывал её на откровения. Шелкова охотно поведала о завучах, давала каждому меткие характеристики, особенно той, с кем у него обязательно возникнут проблемы. Но она не знала, что именно по подсказке Чертакова он добился с Бузенковой согласия на её изгнание из школы.
Всё началось, как было уже сказано, когда Анна Севостьяновна легла в больницу. А саму подготовку к увольнению Глухов начал ещё в сентябре. За лето он просчитал всё до мелочей, провёл беседу с завучами во главе со Светланой Бузенковой и с бывшим завучем Таисией Безножниной, а также с приближёнными к ним учителями. Теперь это было очевидно, так как Глухов ни за что бы самостоятельно не отважился пойти на воплощение злодейского плана…
* * *
В больнице Анна Севостьяновна пролежала больше трёх недель. Когда вышла на работу, от Лавиной она узнала, что была уволена. На каком же основании? Та заговорила о том. что была комиссия, потом в конфликт втянули детей коррекционного класса, которые подтвердили то, как она оскорбляла учеников. Но удивительно было то, что не опросили все те классы, в которых она вела уроки по своему предмету. И Шелкова, всё ещё не веря, что с ней поступили так кощунственно, не могла уловить того, что ей говорила Лавина. Она кивком поблагодарила подругу и быстро пошла в канцелярию, которая была на первом этаже. И, не глядя на вскочившую секретаршу, открыла дверь и вошла в просторный кабинет директора. Потому, как та при виде её испугалась, Анна Севостьяновна смекнула, что директор предупредил секретаршу. Если придёт Шелкова, то без его разрешения к нему её не впускать.