Оказалось, что не только он заметил посторонних в этой драме.
Окровавленный мученик, висящий от него справа, вдруг заорал:
- Стойте! Не сжигайте меня! Я покажу вам, где спрятаны сокровища
князя Балоша Скорого!
Ух, как проняло толпу! До печёнок! Сразу трое если не четверо,
заорали на своих подельников, приказывая молчать, а потом
потребовали от страдальца повторить сказанное. Тот повторил, опять
ставя обязательным условием, чтобы ему за это даровали жизнь. После
чего, без перехода и без дополнительных требований, пленник стал
красочно описывать сундуки с золотом и драгоценными камнями,
которые находятся в известном ему месте. И не надо было быть
большим психологом, чтобы понять: рассказчик попросту всеми силами
старается оттянуть время своего сожжения. Скорей всего он сразу
сообразил, кто спешит к приговорённым на помощь.
С одной стороны, у него всё получилось великолепно. Только что
ревевшая толпа затаила дыхание и старалась ни слова не пропустить
из сказанного. С другой – в этом и крылся небольшой просчёт: стало
слишком тихо. И все прекрасно расслышали топот приближающейся
конницы. Все сотня с лишним голов повернулось в сторону опасности,
и все сто с лишним глоток исторгли крик ярости. Хотя на открытое
пространство и выскочило всего-то восемь конных рыцарей в полном
рыцарском облачении. Их здоровенные лошади тоже поблескивали
бронёй, закреплённой на войлочных попонах.
Ещё звучал крик ярости, как из многих уст сорвались самые
противоречивые команды, а вышедшие из-за лачуг лучники, уже
отправили в полёт первые стрелы. Причём первыми жертвами от стрел
пали как раз лучники в толпе. Вторыми – факелоносцы. Следом – стали
валиться копьеносцы. А там и рыцарская конница широким,
расходящимся веером, вломилась в несуразный, но смело подавшийся
навстречу строй из разношерстного пешего воинства.
Казалось бы, победа будет на стороне обороняющихся,
десятикратное, если не пятнадцатикратное преимущество давало им для
этого все шансы. Но…
Неведомо как сюда попавший грешник, перестал дышать, наблюдая за
страшным таранным ударом, который нанесли рыцари. Орудуя длинными,
тяжеленными мечами, они с одного удара уничтожали двоих, троих, а
то и четверых противников. Особенно если конь мчался, не сбавляя
скорости. Ещё одного, двоих пейзан затаптывали гигантские копыта
или рвали шипы, торчащие в стороны из лошадиных нагрудников. При
этом бронированные до пят рыцари не обращали малейшего внимания на
удары кос, цепов, кольев, редких мечей, а то и ещё более редких
копий.