– Я слышала раз, как кричал человек, которому смяло экипажем ногу. Улица была полна народу, а казалось, что он только один и есть.
– Но это страшнее.
– Громче, скажите.
– Протяжнее, пожалуй.
– Нет, страшнее. Здесь чувствуется смерть.
– И там чувствовалась смерть. Он и умер.
– Не спорьте! Разве вам не все равно?
Молчание. Крик.
– Как странно кричит человек. Когда самой больно и кричишь, ты не замечаешь, как это странно – как это странно.
– Я не могу представить себе рта, который издает эти звуки. Неужели это рот женщины? Я не могу представить.
– Но чувствуется, что он перекосился.
– В какой-то глубине зарождается звук. Теперь это похоже на крик утопающего. Слушайте, она захлебывается!
– Кто-то тяжелый сел ей на грудь!
– Кто-то душит ее!
Крики смолкают.
– Наконец-то умолкла. Это надоедает. Крик так однообразен и некрасив.
– А вы и тут хотели бы красоты, не правда ли?
Старухи тихо смеются.
– Тише! Он здесь?
– Не знаю.
– Кажется, здесь.
– Он не любит смеха.
– Говорят, что Он смеется сам.
– Кто это видел? Вы передаете просто слухи: о Нем так много лгут.
– Он слышит нас. Будем серьезны!
Тихо смеются.
– А все-таки я очень хотела бы знать, будет ли мальчик или девочка?
– Правда, интересно знать, с кем будешь иметь дело.
– Я бы желала, чтобы оно умерло, не родившись.
– Какая вы добрая!
– Не добрее, чем вы.
– А я бы желала, чтобы оно было генералом.
Смеются.
– Вы уж слишком смешливы! Мне это не нравится.
– А мне не нравится, что вы так мрачны.
– Не спорьте! Не спорьте! Мы все и смешливы и мрачны. Пусть каждая будет, как она хочет.
Молчание.
– Когда они родятся, они очень смешные. Смешные детеныши.
– Самодовольные.
– И очень требовательные. Я не люблю их. Они сразу начинают кричать и требовать, как будто для них все уже должно быть готово. Еще не смотрят, а уже знают, что есть грудь и молоко, и требуют их. Потом требуют, чтобы их уложили спать. Потом требуют, чтобы их качали и тихонько шлепали по красной спинке. Я больше люблю их, когда они умирают, тогда они менее требовательны. Протянется сам и не просит, чтобы его укачивали.
– Нет, они очень смешные. Я люблю обмывать их, когда они родятся.
– Я люблю обмывать их, когда они умерли.
– Не спорьте! Не спорьте! Всякой будет свое: одна обмоет, когда родится, другая – когда умрет.
– Но почему они думают, что имеют право требовать, как только родятся? Мне не нравится это.