Глеб с Пашей ждали ее на детской площадке. Они сидели на лавочке и поглядывали на небо, видимо опасаясь дождя. Небо заволокло тучами, ветер усиливался. Погода портилась так же стремительно, как настроение Ксении.
Паша заметил ее первый и бросился навстречу. Ксения растерялась, когда маленькие ручки обхватили ее, и к животу прижалась темная коротко стриженная голова. Она встретилась взглядом с Глебом, который уже тоже направлялся к ним. В его глазах читалась такая же растерянность. Она погладила Пашу по голове и взяла за руку. Почему-то стало неудобно перед этим мужчиной, что ребенок, родной ему, проявляет эмоции к ней. Свои она научилась прятать. Делала это почти все время, гордилась, когда получалось хорошо.
- Предлагаю поехать на машине, - обратился к ней Глеб. – Боюсь, сейчас ливанет.
А редкие крупные капли уже падали с неба. Одна из таких упала Ксение на макушку. Паша потянул ее к машине. Едва они захлопнули дверцы, как полил дождь. И тут случилось неожиданное. Паша громко рассмеялся, глядя в окно и вытирая запотевшее стекло. Его хохот был так заразителен, что следом рассмеялся Глеб.
- Успели! – сквозь смех сказал он.
Тут уж и Ксения не выдержала – присоединилась к ним. Давненько она так не смеялась, до слез. Практически без причины, подчиняясь стадному инстинкту. Но как же ей стало хорошо! В этот момент она забыла обо всем. Смотрела на довольную мордашку Паши, на смешную мимику Глеба и чувствовала, как тепло разливается по телу.
Дождь лил стеной, словно кто-то там наверху разозлился и решил проучить неразумных людей. Нате вам стихию, чтобы сидели по домам и не думали даже высовывать нос на улицу. Лобовое стекло заливало так, что от дворников не было никакого толку. Они мелькали из стороны в сторону, но лучше видно не становилось. Стекла запотели изнутри, в салоне машины моментально стало душно от дыхания троих и влажности, проникающей с улицы.
- Что же нам делать? – спросил Глеб, включая вентилятор. – Видимость нулевая. Я и со двора-то выехать не смогу.
Он посмотрел на Ксению – она сидела серьезная, глядя прямо перед собой. Странная девушка. Только что смеялась вместе со всеми, а потом загрустила. У Глеба еще глаза не просохли, и губы по инерции расплывались в улыбке, а она, казалось, уже и забыла о недавнем веселье, сидит хмурится и о чем-то думает.