– Мы все здесь кого-нибудь изображаем за деньги. Что – впервые об этом задумалась?
– Ты ведь пошутила, когда сказала, что уволишься? – Наталья встала и подошла к камину. Огонь уже разгорелся, и Ольга, сидя на корточках, осторожно шевелила дрова кочергой. – Ты ведь не уйдешь?
Ольга подтолкнула в глубь камина крупное полено, по коре которого уже начинали бегать искры. Покачала головой:
– Уйду. Я служила тут слишком долго, мне все опротивело. Могу сорваться, нахамить, тогда прощайте, рекомендации… Честно говоря, я уже устроилась на другое место. В другом конце области, далеко отсюда. Я и искала подальше! – горячо сказала она. – Страшно здесь!
– Боже мой! – Наталья уселась на шкуру, обхватила колени и уставилась в огонь. – Страшно, конечно, особенно по ночам… Теперь еще ты уедешь! Оля, что мне-то делать? Ты опытная горничная, везде устроишься, а кто я? Ты ведь права, я тут себя потеряла. Окончила факультет журналистики, а какой из меня журналист? Я и за дело взяться не смогу. Обленилась, разбаловалась… С какой радости, спрашивается?
– Чужие деньги, – кратко ответила та, ставя кочергу в кованый ящик и тоже присаживаясь к огню. – Хуже нет, когда начинает казаться, будто они твои.
– И что же мне теперь – состариться тут? – Наталья вздрогнула всем телом. – Уйти с тобой?
– Я думаю… – начала Ольга, но осеклась. Тишину дома прорезал женский крик. Обе вскочили и дикими глазами уставились друг на друга. Крик повторился – теперь он был похож скорее на призыв. Наталья схватила горничную за руку:
– Ты слышишь?! Это Ксения!
– У нее припадок? – побелевшими губами выговорила Ольга. – Что же это такое? Она никогда так не кричала!
– Бежим наверх!
– Ты же знаешь, Генрих не разрешает туда ходить, когда он у нее, – оробев, возразила горничная. – Один раз я сунулась, он на меня так цыкнул!
Наталья отчаянно махнула рукой и бросилась к винтовой лестнице. Ее шаги загремели по чугунным ступенькам, Ольга, поколебавшись, последовала за ней, тем более что сверху уже доносился мужской голос, зовущий «кого-нибудь».
Наверх они прибежали одновременно – горничная выглядывала из-за плеча компаньонки.
– Генрих Петрович, что случилось?!
Тот ответил не сразу, сделав жест, призывающий к молчанию. Женщины прислушались и вскоре различили громкие всхлипывания за одной из закрытых дверей.