Вообще-то,
по закону жанра они должны были для начала предложить мне сесть. Но мы все
продолжали тупо стоять каждый на «своём» занятом изначально месте, изображая
некую гротескную сценку из комедии-положения, в которой я с каждой пройденной
минутой ощущала себя не сколько лишней, сколько вообще не при делах. Это
определённо была не моя пьеса и не моя в ней роль.
-
Надеюсь, это всё-таки розыгрыш и мне не скажут сейчас, что это мой единокровный
брат или ещё не пойми кто.
От
моей злобной «шутки» крякнул даже отец, видимо, густо покраснев и с виноватым
видом нашкодившего щенка глянув в лицо на удивление невозмутимого гостя.
-
Ну что за глупости ты говоришь? – натянутый смех мамы даже для меня прозвучал слишком
неестественно. Да для меня всё происходящее здесь выглядело совершенно
неестественным и каким-то чужим! – Просто мы так крепко дружили семьями… По
сути это была не сколько дружба, а чуть ли не духовное родство. Нам так
хотелось хоть чем-то всё это закрепить.
С
ещё большим опасением я скосила глаза на разволновавшуюся маму, с трудом
подбирающую подходящие для её вынужденной исповеди слова, и поэтому готовясь
услышать куда худшее из того, что мне уже пришлось здесь выслушать. Если они
сейчас скажут, что до отъезда Осиповых в Англию, у них была одна дружная
шведская семья… я точно закричу!
-
Понимаю, сейчас это будет звучать чуть ли не абсурдно и по средневековому дико,
но мы тогда вполне серьёзно хотели связать наши семьи через брак наших детей. И
даже устроили что-то вроде помолвки и обручения.
-
Ч-чего? – у меня опять отвисла челюсть, и кто-то невидимый снова очень сильно
долбанул меня по затылку. Кажется, из глаз даже искры посыпались, по крайней
мере, наблюдаемая мною картинка-таки поплыла.
Если
я сейчас не сяду…
-
Мы ни на чём сейчас не собираемся настаивать, Настенька. Это всего лишь
семейная встреча с единственным сыном наших старых знакомых, к которому мы
испытываем не менее трепетные чувства, чем к своим собственным детям. Ведь Коля
по сути вырос на наших глазах. Сколько тебе было, когда вы уехали из страны?
Пятнадцать?
Я
едва не присвистнула. Значит, я не ошиблась, и ему, действительно, где-то уже
далеко за тридцать.
-
Где-то так, вернее, чуть меньше на год или два.
-
Так, Я НЕ ПОНЯЛА! – мне всё же пришлось повысить голос, так как при виде
когда-то симпатичного для меня лица утреннего Найджела Астона, а теперь Кольки
Осипова, моя кровь вскипала до белого каления за считанные доли секунды. – Вы
это что собираетесь тут мне сказать? То, что двадцать лет назад сыграли со мной
и с этим… проходимцем прозападную помолвку? Или того хуже, заключили с его
семьёй обязательный добрачный контракт? Типа, если кто-то из сторон
отказывается жениться – платит другому неустойку?