– Ну полно, полно! – успокоил его Рошфор. – Должен вам заметить, что вы, не будучи ни роялистом, ни кардиналистом, тем не менее ухитрились впутаться в нешуточные игры…
– Таково уж гасконское везение, – сказал д’Артаньян как мог беззаботнее. – Мы не бежим от опасностей, они нас находят сами…
– Боюсь, опасность сильнее, чем вам представляется. Вы чересчур рьяно выступили на стороне одних против других…
– Черт меня раздери! – воскликнул д’Артаньян. – я и намерения не имел…
– Увы, судьба мало считается с нашими намерениями, – с легкой усмешкой сказал Рошфор. – Боюсь, вы, сами того не осознавая, приобрели могущественных врагов… но так уж устроена жизнь, что порой, обретая врагов, тем самым обретаешь и друзей…
– Врагов я уже видел, – сказал д’Артаньян. – А вот друзей что-то не успел заметить…
– Вот как? По-моему, вы вправе считать своим другом человека, которого предупредили о засаде…
– Быть может…
– Черт побери, д’Артаньян, неужели вы считаете меня настолько неблагодарным?
– Нет, здесь другое, – поразмыслив, сказал д’Артаньян. – я боюсь показаться навязчивым. Человеку в моем положении – с тощим кошельком, туманным будущим и полным отсутствием заслуг – легко сделаться навязчивым…
– Вздор, – решительно сказал Рошфор. – Не будьте так мнительны… Что там, любезный? Да, это как нельзя более кстати…
Он взял из рук робко приблизившегося хозяина бутылку вина, налил полный стакан и протянул д’Артаньяну. Гасконец осушил его единым махом, и импровизированное лекарство оказало свое действие: слабость отступила, стало теплее, появилась некоторая уверенность.
– Ну? – нетерпеливо прикрикнул Рошфор. – Где ваш лекарь, горе-трактирщик? Долго прикажете дожидаться?
– За ним послали, ваша милость… – хозяин трясся, как сухой прошлогодний лист. – Надеюсь, с молодым дворянином не случилось ничего страшного?
– Страшное случится с кем-нибудь другим, если молодому человеку не будет оказано достойной заботы, – небрежно ответил Рошфор. – Ну, живо, поторопите там этих болванов и раздобудьте лекаря хоть из-под земли!
Глянув вслед хозяину, покинувшему помещение в полуобморочном состоянии, он вновь обернулся к д’Артаньяну:
– Итак, эти господа были настолько любезны и уделили моей скромной персоне столько внимания, что даже выслали на Амьенскую дорогу убийц… Что ж, люди они решительные.