Сегодня вечером я планирую выступить перед журналистами с
пояснением происходящего в нашей стране, а также отвечу на их
вопросы. Это должно внести ясность в наши действия. А в воскресенье
планируется организовать ряд митингов на государственных заводах, в
поддержку указов императора Александра Третьего. На этом пока всё,
- отрапортовал я и остался стоять по стойке смирно.
Мария Фёдоровна не выдержала и, встав, подошла ко мне и
произнесла:
- Каким же взрослым ты стал, - после чего обняла меня.
Отец, немного смутившись от произошедшего, добавил, уже не таким
официальным тоном:
- Спасибо, сын, ты проделал хорошую работу, я обязательно отмечу
твои заслуги, - сказал он.
- Рад стараться, - произнёс я уже более будничным тоном, после
чего моя мать, взяв меня под локоток, отвела к соседнему креслу и,
усадив в него, потребовала:
- Расскажи сын, что произошло на въезде в Гатчину. Ходят
какие-то невероятные слухи о том, как драгуны падали замертво от
твоего взгляда.
Я, усевшись в кресле, впервые почувствовал, как же я устал, за
сегодняшний день, поэтому, собравшись с мыслями, я принялся за
рассказ о последних событиях.
Глава 2. Пресс-конференция.
Пресса — это изобретение,
позволяющее замалчивать определённые вещи
при помощи разговора о совершенно других вещах
Р. Рольфе
Устроившись поудобнее в кресле, я начал свой рассказ:
- После поспешного отъезда из дворца мы остановились перед
въездом в Гатчину у моста через речку Тьсна. Оба пулемёта «Максим»
или, как их сейчас многие называют, картечницы, я расположил по обе
стороны от моста и укрыл их, для чего пришлось спешно разобрать
будку часового. Используя стога сена, расположенные рядом, моя
охрана вместе с казаками замаскировалась на местности. Два
эскадрона казаков, переданных в моё подчинение, и лошадей
находящихся в засаде людей отвели на двести метров и спрятали в
лесочке за развилкой дороги. На мосту из срубленных деревьев был
выставлен небольшой заслон.
Юнкер Засецкий вызвался встретить драгунский полк и предложить
им вернуться в свои казармы.
Мы успели вовремя. Драгунский полк шёл сплочённой кучей,
проигнорировав разъезды и разведку. Пока юнкер переговаривался с
офицерами, выехавшими ему навстречу, на узкой дороге скапливалось
всё больше войск. Когда юнкера захотели застрелить, он спрыгнул в
речку, успев ранить нескольких из офицеров, это их и спасло от
неминуемой гибели. Когда полк пошёл в наступление, пытаясь одним
рывком преодолеть мост, я приказал в упор открыть огонь из обоих
пулемётов. Как я и предполагал, у пулемёта избыточный калибр, но в
этот раз это сыграло решающую роль. Пули пробивали навылет
двоих-троих человек сразу. Поэтому всё руководство и самые ярые
противники режима, шедшие впереди колонны, погибли сразу. За пять
минут было выпущено более двух тысяч патронов. В момент
перезарядки, огонь открывали спрятавшиеся по берегу солдаты моей
охраны и казаки. Когда сражение почти закончилось и основная часть
была уничтожена, противник выдвинул две пушки и попытался
развернуть их прямой наводкой на дистанции около тысячи метров, но
пулемёты смогли вовремя пресечь эту попытку, уничтожив оба расчёта
этих орудий. Когда противник отступил, я послал свою охрану
арестовать выживших, а два эскадрона казаков отправились
преследовать уцелевшие части. Вот собственно и всё. Так как мои
солдаты были хорошо замаскированы и вели огонь из укрытий, то
потерь среди личного состава у меня нет, - закончил я
повествование.