Он подвинул Насте стул, подождал, пока они усядутся. На столе, кроме приборов, стояла ваза с огромным букетом розовых гвоздик. Больше ни на одном столе во всем ресторане цветов не было.
– Вы любите гвоздики? – спросила она Павла.
– Нет.
– Я тоже. Терпеть их не могу. Особенно розовые.
– Попросите, чтобы их убрали.
– Ни за что. Я специально просила вчера, чтобы на мой столик поставили розовые гвоздики.
– Зачем?
Настя с удовлетворением отметила, что в его голосе мелькнуло плохо скрытое изумление. Ну вот, не такой уж ты непробиваемый, Павел Дмитриевич Сауляк. Непохожий на других, это верно, особенный, даже, наверное, неповторимый в чем-то, но и тебя можно достать и расшевелить.
– Затем. Присутствие негативного раздражителя помогает держаться в форме. Что вы сидите сложа руки? Смотрите меню, выбирайте блюда.
– Я не голоден.
– Вы опять лжете? Как же вы можете быть не голодны?
– Повторяю вам…
– Хорошо, хорошо, – торопливо перебила его Настя. – Вы не голодны, я поняла. Мне не нужно повторять по три раза. Но, поскольку мы с вами договорились, что вы будете меня слушаться, я прошу вас что-нибудь заказать.
– Мне все равно, заказывайте сами.
– Что вы пьете?
– Ничего.
– Совсем ничего?
– Совсем.
– Хорошо, значит, кампари.
Она специально выбрала этот столик два дня назад. С ее места прекрасно просматривался весь зал и обе двери – в холл и в служебные помещения. Ровно в два часа появился Юра Коротков и сел там же, где сидел вчера и позавчера. Все это было частью спектакля. Коротков внимательно оглядел зал, нашел глазами Настю, привстал со своего места и поклонился ей. Настя демонстративно фыркнула и передернула плечами.
Официантка принесла закуски и бутылку кампари.
– Ешьте, – сказала Настя. – Следующее кормление будет не скоро. Попробуйте, это вкусно.
Сауляк лениво отрезал кусочек говяжьего языка и неторопливо отправил в рот. Лицо его было бесстрастным, и было вовсе не похоже, что он изо всех сил борется с голодом, не желая есть оплаченную незнакомой женщиной еду. Такое впечатление, что он действительно не хочет есть.
К их столику снова подлетел прыткий Герман Валерьянович, на этот раз у него в руках была бутылка шампанского «Ив Роше».
– Ваш поклонник уже пришел, – сообщил он, заговорщически улыбаясь. – И просил вам передать это шампанское.
– Да что ж он никак не уймется! – с досадой сказала Настя громко и отчетливо, так, чтобы слышно было на весь ресторан.