– Обязательно найду! – почти крикнул Виктор, потому что Юля стремительно удалялась от него в сторону выхода.
До вечера он переделал массу полезных дел, которые давно уже откладывал, оплатил телефонные счета, отнес в химчистку две пары светлых летних брюк и забрал белье из прачечной. Ровно в десять вечера снял трубку и позвонил, чтобы узнать, как дела.
– Пока все идет по плану, – сказали ему.
Ну что ж, по плану так по плану, им видней. Виктор много отдал бы, чтобы узнать подробности, ведь речь идет не о чем-нибудь – о его собственной безопасности и сохранении его жизни, но в детали его не посвящали и ни в какие обсуждения по телефону не вдавались, разрешили только звонить один раз в три дня, не чаще.
* * *
К концу рабочего дня в кабинет к Насте ввалился сияющий Коротков.
– Ну все, мать, поздравляй меня!
– С чем? – не поняла Настя. – Тебе досрочно присвоили звание полковника?
– Ну да, от них дождешься! – фыркнул Юра. – Я в отдел нового сотрудника спроворил. С завтрашнего утра приступает к работе.
– Кого? – испугалась она. – Где ты его взял?
– На помойке нашел, – хмыкнул Коротков. – Чего ты придираешься-то? Сама ноешь, что отдел пустой, работать некому, все разбежались, а теперь от лишней пары рабочих рук отказываешься.
– Я не отказываюсь, Юрик, я только спрашиваю, где он работал и что умеет.
– Экая ты, право… А почему ты не спрашиваешь, какого труда мне стоило его переманить к нам? Почему не спрашиваешь, как я уламывал сначала его самого, потом его начальство? Ты его и в глаза не видела, а интересуешься, а про страдания твоего лучшего, можно сказать, друга Короткова и слышать не хочешь, да?
– А ты, наверное, тоже забыл, что я – твоя лучшая подружка, – отпарировала Настя. – Как это так получилось, что ты берешь в отдел нового сотрудника, уламываешь сначала его самого, потом его начальство, а я об этом ничего не знаю? С друзьями так не поступают. Короче, шеф, кончай душу выматывать, говори, кого к нам назначают, а то мне через двадцать минут к Афоне идти докладываться.
На лице Короткова расплылась улыбка садиста, предвкушающего мучения жертвы.
– Вот и хорошо, вот и пойди доложись руководству, а завтра новый человек придет – все и узнаешь.
– Издеваешься?
– А как же! Это тебе за «шефа». Я сколько раз предупреждал, чтобы ты не смела меня так называть.