Мы проехали в конец улицы и дед остановился. Заглушив мотор, он
слез с мотоцикла, стянул шлем и прошёл до калитки. Громко постучал.
И минут чрез пять ему открыл такой ж немолодой но крепкий старик
как он сам. Они о чём-то коротко переговорили и дед вернулся
назад.
- Пчёлкина оставлю за главного, - пояснил дед. – Пока мы будем
ездить.
- За главного где?
- На «Вороньем холме», нашем небольшом селении, - сказал дед
натягивая шлем.
- И что он сильный? – просил я. По правде мне всё было интересно
и я плевав на подозрения пытался вызнать всё обо всём любыми
способами.
- Не слабый, - ответил дед. - Мать у него из бояр, отец знатный
витязь. Сам он владеет магией ядов. Может практически любого, даже
самого сильного бойца утащить на тот свет перед смертью, как пчела
когда кусает и умирает.
- Так фамилия Пчёлкин, это не спроста?
- Разумеется нет, редкий дар в и их многочисленном но слабом и
небогатом роду. Странно что он полувитязь получил такой дар, -
сказал дед и дёрнул стартер. Дальше, под звук встречного ветра и
мотора, да ещё в касках, было трудно что-то услышать. Поэтому
дальнейшие праздные разговоры исключались.
«Неужели прямо бедные», подумал я. Ведь
аристократы же. Оказалось что бывший хозяин тела знал о Пчёлкине
довольно много и в тот раз я получил доступ к его памяти. Всё таки
сосед человек не последний, опора и защита по месту жительства
можно сказать, в отсутствие деда.
Я узнал что разговоры об общей бедности его рода не
преувеличение, что многие из рода Пчёлкина работают даже обычными
рабочими, пусть и квалифицированными рабочими. Что в Петрограде и в
окрестностях их около тысячи, да ещё по Руси столько же... всплыла
и ещё какая-то мелкая информация касательно самого Пчёлкина. Но мне
это показалось совершенно неважным…
Мы поехали. Чего только не попадалось в качестве дорожного
покрытия. И мостовая из булыжников, и деревянный настил, и бетонная
плитка и даже асфальт стал появляться. К тому времени даже
грунтовые дороги почти до конца просохли. Шёл конец апреля, но
температура всё ещё держалась ночью ниже нуля, а днём отметка
градусника едва переваливала до плюс четырёх пяти.
Я приподнял очки и перегнулся за борт. Дорога резко проносилась
под колёсами, которые стремительно разбивали надвое лужи и грязь.
Навстречу дул холодный пронизывающий ветер с севера. А я ещё не
хотел одевать зимнюю дублёнку. То и дело мы обгоняли автомобили и
гужевой транспорт с лошадьми. Лошади ехали даже медленнее
грузовиков к слову. Грузовиков встречалось мало. Я ехал и пытался
оценить количество гужевого транспорта, относительно автомобилей и
мотоциклов. В этом нелёгком деле мне мешался рюкзак, очки и
ветрозащита спереди из клеёнки с брезентом. В итоге проехав город
из конца в конец мне показалось что соотношение было сорок
процентов гужевой и шестьдесят автомобили с мотоциклами. А ещё я
видел в небе дирижабли…