Ах, да, свалилась. Еще на первом курсе, когда мы на физру пришли, и она на канате корячилась. Я же момент этого эпичного подъема пропустила и как раз проходила мимо. Ну и столкнулись два одиночества.
Не сдерживаю истеричного смешка и ловлю на себе взгляд прищуренных серых глаз.
— А что смешного, Полевая?
О, когда она называет меня по фамилии, значит, уже начинает беситься.
— Вспомнила, как мы с тобой подружились вообще. Я по твоей милости, коза, тогда ногу сломала и в больнице торчала. И это в самом начале учебы.
Наташка возмущенно булькает и скрещивает руки на груди:
— Не, вот ты наглая. А ничего, что я таскала тебе лекции? И мандаринки, между прочим.
— Вот мандаринками ты и покорила меня.
Начинаем громко хохотать, аж проходящие мимо студенты оборачиваются.
— Ну так что, подруга? — Наташка поигрывает бровями, а меня снова тянет на смех. — Тебя можно поздравить?
— Ага, с новой проблемой в виде огромного дядьки.
Наташка непонимающе хлопает глазами. Видимо, до моей подружки не доходит, почему такой мужик как Тимофей может быть проблемой.
— Кристина, доброе утро, на большой перемене, после того как пообедаете, зайдите ко мне, — мой новоиспеченный руководитель материализуется словно из ниоткуда.
— Доброе утро, Сергей Макарович, — тает при виде препода Наташка, а я только качаю головой.
— Доброе утро, Наталья.
Ого, мне кажется, или он ухмыляется, смотря на мою подруженьку?! Наташка этого не замечает и продолжает смотреть на него преданным щеночком. Откашливаюсь, чтобы на меня обратили внимание.
— Хорошо, Сергей Макарович, я зайду.
Преподаватель моргает, словно все это время мысленно был где-то далеко, кивает и исчезает.
— Блин, какой он все же клевый, — стоит, только что слюнки не пускает.
— Да у тебя все клевые от двадцати до сорока.
— Я все ещё не простила того, что он тебя выбрал для защиты.
Открываю рот от удивления.
— Да вы че меня во всех бедах-то вините? – вскидываю руки и рычу от злости.
Ната прищуривается и осматривает меня с ног до головы.
— Кто это все?