Петька бы отделался замечанием в дневник, но, когда Туфелька на него кричала, в дверях в самое неподходящее время вырос Стафилококк.
– Я вам обещаю, Екатерина Евгеньевна! Скоро здесь будет не просто чисто, а очень чисто! – сказал Стафилококк словами из рекламы и посмотрел на Петьку гипнотическим взглядом удава.
Мокренко, полный нехороших предчувствий, нервно сглотнул.
– Я уже дежурил на прошлой неделе! – робко пискнул он.
Стафилококк пожал плечами:
– Я тебя ни к чему не принуждаю, дружок! Я только предлагаю тебе разумный выбор. Одно из двух: или ты записываешься на сегодня внеочередным дежурным и проявляешь чудеса трудолюбия, или приводишь ко мне завтра свою мать. Выбирай!
Вот так и случилось, что Петька записался добровольцем. Матери он боялся. Она хоть и не занималась боксом, но руку имела очень тяжелую.
Филька и Наташа переходили дорогу, когда откуда-то из-за угла дома выскочил запыхавшийся Антон Данилов. Вначале он сделал вид, что просто проходит мимо, и даже гордо задрал голову к небу, но потом, едва не попав под «Жигули» и обруганный водителем, подошел к ним.
– Вандалы! – возмущенно сказал он. – Чайники! В Германии так не ездят! Там, если пешеход переходит, все машины стоят и ждут, пока он пройдет!
– Ага! – хмыкнул Филька. – Как же! Даже если он просто на автобусной остановке торчит и ногу чешет, они и тогда ждут! Мало ли что ему в следующий час вздумается?
Антон не удостоил его ответом, только фыркнул. Прожив за границей дней двадцать от силы, он теперь ругал все русское и вел себя как завзятый иностранец.
Филька почуял, что отвязаться от Данилова будет непросто. Тощий сын дипломата считал себя неотразимым покорителем девичьих сердец. Вот и сейчас он как бы невзначай поведал, что в Германии в него смертельно влюбилась одна взрослая уже девушка, а когда он, Данилов, сказал, что ему всего четырнадцать, то она от огорчения наглоталась каких-то таблеток.
– Аскорбиновой кислоты! – недоверчиво сказал Филька.
Антон Данилов снова презрительно фыркнул. У него был целый набор презрительных фырканий разной степени выразительности.
Филька почувствовал, что закипает. Причем закипал он не так, как всегда, а как-то очень стремительно и бурно. Перед глазами у него даже запрыгали черные пятна.
«Ударь его! Вцепись ему в горло зубами! Кровь так вкусна! Укуси! Действуй решительнее, юный граф Дракула! Пускай он станет таким, как ты! Это будет твоя первая добыча!»