- Слушай, - неожиданно ринулся к нему парень.
Он жарко зашептал Рику в лицо, пахнув перегаром:
- Помоги, а? Видишь, у меня удача срывается, - страдальческим
шепотом продолжал вещать тот. – Можешь просто для вида согласиться?
У них тут комната прямо за баром. Ты только за столом с нами
посиди, а я их потом уведу, скажу, что ты позже придешь, - парень
сделал умоляющие глаза и сложил брови домиком. – Всего минут пять,
ну пожалуйста!
Рик бросил взгляд в сторону столика с размалеванными
красавицами. Нормальный человек сразу бы передернулся от ужаса и
отказался от такого «заманчивого» предложения. Но Рик себя никогда
нормальным не считал. «Посмотрю, - подумал Рик. – Жаль мужика,
такое дело срывается».
Он еще раз слегка обернулся и задержал взгляд на лицах женщин,
скользнул глазами по их одежде и фигурам, потом он вновь посмотрел
на мужика, в глазах которого заплясал огонек надежды.
- Почему бы и нет? – сально ухмыльнулся он в ответ.
Рика всегда поражал тот факт, насколько образ жизни и род
занятий человека влияют на его внешность. По крайней мере, для него
это было совершенно очевидным фактом. Матиас практически всегда
безошибочно мог отличить проходимца от приличного человека. У всех
без исключения проходимцев на лице он удивительным образом видел
своеобразную каинову печать. И ни одежда, ни речь, ни деньги, ни
образование не могли скрыть черты порока на их физиономиях. В
равной степени это относилось к мужчинам и женщинам. Откуда у Рика
было это чутье, он не имел представления, но за всю жизнь еще ни
разу не ошибался. Это совершенно не означало, что после обнаружения
признаков «порочности» Рик немедленно прекращал общаться или иметь
какие-либо дела с подобной категорией людей. Отнюдь. Он хорошо умел
ладить с обоими типами – и негодяями и порядочными людьми. И с
первыми даже ладил лучше, чем со вторыми. Отчасти, это получалось
из-за того, что Матиаса никогда не мучила совесть, если он
обманывал жулика. Чего нельзя было сказать о случаях, когда он
надувал порядочного человека, а это тоже бывало. Рику не нравились
угрызения совести, которые он испытывал в таких ситуациях. Он
называл это «жевать сопли» и ненавидел себя за испытываемые
чувства, но ничего не мог с этим поделать. Поэтому он, по
возможности, старался иметь дело только с жуликами, бандитами и
мошенниками – такими же людьми, как и он сам. Жить и работать
становилось относительно просто - совесть не мучила.