Смутное время длилось лет тридцать, и все эти годы архивы
пополнялись отрывочными материалами, а после стабилизации
обстановки досконально разбираться в архивах никто не стал. А может
быть, это было чьим-то осознанным решением, кто знает?
«Да, вот сюда бы не помешало пригласить бригаду промышленных
археологов, - подумал с досадой в душе Энтони. – Без их помощи тут
вообще невозможно навести порядок. Но кто их сюда пустит! Да и
работы им тут года на три, если не на все десять. А я не намерен
столько ждать!»
Миллз неслучайно вспомнил про этих специалистов. За последние
сто лет промышленная археология вошла в десятку наиболее
востребованных профессий. Поначалу, когда потребность еще не была
столь очевидной, компании пытались разбираться с утерянными
технологиями самостоятельно, тратя на эти усилия огромные деньги,
время и теряя упущенную выгоду. В период климатических катастроф и
последовавшей после них Большой миграции народов были нарушены
многие производственные цепочки. Уничтожалось оборудование, гибли
или уходили специалисты – носители знаний, терялись документы и
технологии, много приходилось восстанавливать с нуля. Поэтому то,
что более менее функционировало в производственном цикле, владельцы
старались по возможности не трогать – забот было итак полно, только
успевай разгребать проблемы.
Но время – коварная штука. Восстанавливая одно, люди забывали
про другое. И все чаще на производствах во всем мире стали
возникать парадоксальные ситуации, когда владельцы бизнеса или
нанятые управленцы не знали, как работает, к примеру, «этот большой
герметичный ящик». То есть попросту не представляли, как
функционирует тот или иной технологический процесс, оборудование
или даже предприятие в целом. Из-за этого невозможно было начинать
модернизацию производства или внедрять новые технологии, даже
произвести банальную замену запчасти при поломке техники зачастую
становилось проблемой.
Решить проблему белых пятен на производстве были призваны
промышленные археологи. Эти люди отыскивали утерянную базу знаний,
искали аналоги, уволившихся или переехавших бывших сотрудников
предприятия, копались и восстанавливали архивы, поднимали документы
столетней давности, собирая осколки знаний и восстанавливая
производственный цикл клиента.
Стоили такие услуги недешево. Корпорация могла бы себе позволить
нанять таких людей, либо воспитать их в своем коллективе. Однако,
Миллз что-то никогда не видел подобных специалистов за работой в
«Глобал Принт». Что это – жадность? Безалаберность? Или, все-таки,
тонкий расчет на то, что некоторые документы благополучно «утонут»
в недрах архива и никогда не увидят белый свет? Ответ, пожалуй,
знал господин Президент. Но с Энтони он этой информацией уж точно
бы не поделился. Он это хорошо понимал. Равно как и то, что ему
придется заниматься раскопками самому, если он хочет продвинуться в
решении своей задачи.