– Я не понимаю вас. – Он беспомощно глядел на нее. – Неужели вы не хотите, чтобы ваш брат был реабилитирован? Не хотите, чтобы была восстановлена справедливость?
– Справедливость! – она швырнула в него это слово.
– Не понимаю, – повторил он.
– Твердите про справедливость! Какое значение она имеет теперь для Джако? Он мертв. Это не Джако касается. Нас это касается!
– Что вы хотите сказать?
– Речь не о преступнике. Речь идет о невинных. – Хестер схватила его за руку, впилась в нее пальцами. – О нас речь. Неужели вы не понимаете, что натворили?
В темноте неясно замаячила мужская фигура.
– Доктор Калгари? – спросил мужчина. – Такси подано, сэр. Готов отвезти вас в Драймут.
– О… хм… благодарю вас.
Калгари обернулся, но Хестер на улице уже не было.
Громко хлопнула парадная дверь.
Хестер медленно поднималась по лестнице, устало отбросила со лба черные волосы. Наверху ее поджидала Кирстен Линдстрем.
– Ушел?
– Ушел.
– Ошеломляющее известие, Хестер. – Кирстен Линдстрем нежно положила руку ей на плечо. – Пойдемте со мной. Я дам вам немного коньяку. Чересчур все это.
– Не думаю, что мне хочется коньяку, Кирсти.
– Может, и не хочется, а польза будет.
Кирстен увлекла податливую девушку в свою комнатку. Хестер взяла коньяк, чуть-чуть пригубила.
– Слишком неожиданно, – обеспокоенно произнесла Кирстен Линдстрем. – Надо было предупредить. Почему мистер Маршалл не известил нас?
– Думаю, доктор Калгари ему не позволил. Хотел приехать и все нам рассказать.
– Вот уж действительно приехал и рассказал! Думал, нас эта новость обрадует?
– Наверное, думал, что делает нам приятный сюрприз, – сказала Хестер странным, отрешенным голосом.
– Приятный или неприятный, а сногсшибательный – это уж точно. Не следовало ему так поступать.
– Но это потребовало от него некоторого мужества, – возразила Хестер. Лицо слегка зарделось. – Нелегко ему было на такое решиться. Приехать и рассказать людям, что один из членов их семьи, осужденный за убийство и умерший в тюрьме, на самом деле невиновен. Да, думаю, это потребовало от него храбрости. – И добавила с грустью: – Но лучше бы ее у него не было.
– Вот-вот, все мы того же желаем, – пробурчала мисс Линдстрем.
Хестер вдруг словно проснулась и с интересом взглянула на нее:
– Так и у вас такое же ощущение, Кирсти? А я думала, может, только у меня.