– Прохор! Родной! – взвизгнул Санька и кинулся его обнимать. –
Олифу достать сможешь? Нам хазу бы надо проолифить. Я уже всю
голову сломал…
– Было бы что ломать, – едко заметил Толик.
– Завтра достану, – удивился фронтовик. – Может, вам еще и
подсобить нужно с ремонтом?
– Конечно, Прохор, – пожал я его крепкую мозолистую ладонь. – По
деньгам договоримся.
Из угла, где у нас стояли сложенные старые стулья, выскочил
черный кот Васька и ткнулся мордочкой в сапоги своего хозяина.
– Ничего себе, вы Ваську раскормили, – удивился фронтовик, когда
взял его на руки.
– Просто у него очень хороший аппетит, – засмеялась Иринка.
Когда мы выходили на второе отделение нашего диско-концерта, мне
на глаза попалось что-то знакомое, вызвавшее неясную тревогу.
Начали мы, как обычно, с инструментального исполнения наших хитов.
И тут я понял, что меня напрягло. Это – раскрасневшиеся от выпитого
алкоголя морды дембелей, которые, то тут, то там стали цепляться к
девчонкам и затевать ссоры. Почему я решил, что это дембеля? Только
им могло прийти на ум заявиться на танцы в своей расшитой галунами
форме. «Гусары, недоделанные едрит-мадрит», – мысленно выругался я.
Попробую уладить назревающую проблему мирным путем.
– А теперь для товарищей демобилизованных прозвучит новая
дембельская песня, – сказал я в микрофон, ошарашив тем всю свою
музыкальную группу.
– Санька, ты играешь как обычно: туцы, буцы, – сказал я другу. –
Толик, импровизируй по ходу, аккорды детские. Вадька, встань так,
чтобы мог видеть мои пальцы и по возможности делай бум-бум-бум-бум
на одной струне. А ты, Наташа, подпевай куплет, который я исполню
дважды.
Примерно с десяток краснощеких с бессмысленными взглядами
пареньков пробралось к сцене, чтобы послушать новую дембельскую
песню. И я заиграл композицию «Солнечное лето» группы «Мираж» из
80-х годов из той жизни. Мы с друзьями как-то ради хохмы перепевали
ее, изменяя солнечное лето на дембельское лето. Я кивнул Зёме, и он
выдал свою коронную партию.
Мне все твердят из года в год, - запел я, играя на своей
ритм-гитаре в стиле Дитера Болена.
Что я не ведаю забот,
Что надо давно серьезней стать.
Больше никому я не дам ответа,
Лишь своей девчонке напишу.
Завтра улечу в дембельское лето.
Буду делать там что захочу.
– Да! – заорали дружно дембеля.