– Да.
– И денег у нас будет много-много? – она приподнялась на подушке
и посмотрела на меня.
– Думаю, достаточно.
– И за границу мы поедем? – она взлохматила мои волосы.
– А почему нет? – я поцеловал ее в губы. – Гастроли в странах
соцлагеря вполне реальны. Но для этого нужно много работать,
записать пластинку, попасть на телевидение. Но думаю, все у нас
получится.
И мы вновь окунулись в объятия друг друга.
Понедельник тринадцатое число, как это ни странно, оказался моим
новым днем рождения.
– Что они ни делают, не идут дела, видно в понедельник их мама
родила, – напевал я себе под нос, коптя в огороде нашего нового
съемного жилья скумбрию.
Соорудил коптильню из старого жестяного ведра, опилочек туда
набросал, сверху на опилки поставил жестяную крышку от коробки с
леденцами, и всю эту конструкцию прикрыл такой же старой жестяной
крышкой от таза. Кроме копченой скумбрии для праздничного стола,
мне удалось раздобыть краснодарских яблок, пирогов, и еще я
прикупил десять литров свежего хлебного кваса. На угрюмое замечание
Саньки, – мол, что это за днюха без самогонки? – я показал ему
кулак, с распухшими как сливы костяшками правой руки, и
спросил:
– Чем пахнет?
На что Зема обиженно ответил, что у него насморк, но про
самогонку больше не заикался.
Девчонки, Наташа и Тоня, в качестве подарка приготовили мне торт
из сгущенки. А Ирина принесла каких-то дефицитных шоколадных конфет
и, конечно, предала устные поздравления своих родителей. Вадька с
Прохором окопались на чердаке, им в голову втемяшилось, что там
можно будет обустроить еще одну комнату, для гостей. Тем более,
Прохор давно намекал, что ему далековато ездить в ДК из Марьиной
Рощи. Это значило, что первый гость у нас уже есть. А кот Васька,
улегшись в тенечке, неодобрительно посматривал на те извращения,
которым я подвергал и без того вкусную рыбу. Но явно своего
недовольства не высказывал.
– Что смотришь? – спросил я котейку. – Головы рыбьи и потроха и
так все твои, можем же и мы себя порадовать чем-нибудь
вкусненьким?
В ответ Васька демонстративно отвернулся, что на кошачьем языке
означало: не очень-то и надо. Праздничный стол мы накрыли в
новенькой, ошкуренной и обработанной олифой просторной комнате. Сам
стол своими золотыми руками сделал Прохор. К столу, конечно,
полагались стулья, но временно фронтовик сколотил нам лавки, на
них-то мы и разместились: я, Санька, Вадька, Толик, Наташа, Тоня,
Иринка и мастер на все руки Прохор.