Не остаться в кровавой траве!
Дай удачи черный кулон.
Обмани смерть мой медальон!
Дальше я исполнил небольшую простенькую соло-партию, за которую
в «Кино» отвечал Юрий Каспарян.
И есть чем платить, но я не хочу
Победы любой ценой.
Я никому не хочу ставить ногу на грудь.
Я хотел бы остаться с тобой.
Просто остаться с тобой.
Но высокая в небе звезда зовет меня в путь.
Я посмотрел на притихших своих друзей, на задумавшегося над
чем-то личным Прохора и снова пропел свой собственный припев.
Черный «смертный» висит медальон.
С группой крови сроднился он.
Дай удачи в смертельном бою!
За страну родную мою!
Не упасть, не пропасть на войне.
Не остаться в кровавой траве!
Дай удачи черный кулон.
Обмани смерть мой медальон!
Какое-то время после песни в избе стояла тишина, а Прохор, взяв
свой костыль, вышел на улицу покурить. Наташа прижалась ко мне всем
телом и поцеловала в щеку своими мягкими губами.
– Не представляю, как под эту песню можно будет танцевать, –
задумался Толик.
– Под «Дым над водой» танцуют же, – буркнул Вадька.
– Эх, сейчас бы самогонки накатить! – хлопнул рукой по столу
Санька.
– Я тебе дам самогонки, – нежно толкнула его Маша.
***
В среду Галина Сергеевна дала добро на то, чтобы мы устроили
дискотеку в большом актовом зале. А для того чтобы аккуратно
перенести все стулья, которые были скреплены по четыре штуки вряд в
коридор, нам на помощь был выделен целый отряд физически крепких
ребят из «Школы бокса» вместе с тренером.
– Ну, что, не надумал тренироваться? – спросил меня он, когда мы
вместе перли очередные стулья.
– Василь Петрович, – отрицательно махнул я головой, – я ведь
детдомовский, мне сейчас нужно как-то быт обустроить, а для этого
нужны деньги. Работать много нужно, не до бокса.
– Понимаю, – продолжал настаивать на своем тренер. – Победишь на
первенстве Москвы, а там и в сборную можно попасть.
– А если мне кто-нибудь нос сломает или зуб выбьет, хорошо я
буду выглядеть на сцене? – отшутился я.
Ох, и надоел мне этот Петрович, ведь специально ко мне в пару
встал, стулья выносит вместе с мозгом. В конце концов, я не
выдержал и крикнул:
– Василь Петрович, да поймите вы, не люблю я бить людей по
лицу!
– Ага, а кто на прошлой неделе десяток дембелей отмутузил? Мне
много что про тебя рассказали, – погрозил он мне пальцем.
– Санька! – крикнул я другу. – Отвяжись от новых ударников,
поработай, давай, за меня, я за квасом схожу. Вот, Василь Петрович,
берите в боксеры, высокий, худой как жердь, руки с полкилометра. В
его весовой категории никто до него не дотянется.