– А что такое Икарус? – посмотрел на меня Прохор.
– Я хотел сказать, Икар, – обругал я вновь себя. – Бог такой,
древнегреческий, летающий.
– Так давайте так и назовем машину, Икар! – обрадовался Санька.
– Зачем нам фрицевское название.
– И мне Икар больше нравится, – поддакнул Вадька.
– Пусть будет Икар, – махнул я рукой.
***
Дипломный спектакль группы, в которой учился Высоцкий, игрался в
небольшом учебном помещении. Сцена высотой сантиметров пятьдесят,
четыре ряда низеньких лавочек, дальше – четыре ряда обыкновенных
учебных стульев. А на самом последнем ряду можно было сесть сверху
на парты, что позволяло без помех видеть действие спектакля. В
театр, хоть и студенческий, мы – я, Толик, Наташа и Ирина – оделись
не хуже чем на свой концерт. Мы с Толиком были в джипсовых
брюках-клёш и в приталенных цветастых рубахах. Девчонки
принарядились в черные, тоже приталенные платья длиной по колено с
открытыми руками. На ноги они надели простенькие туфли-лодочки, а
мы, как полагается нормальным парням, – кеды. Неплохо было бы
раздобыть кроссовки, но где и как их сделать? Промышленность даже
кеды не выпускает в достаточном объеме, какие могут быть кроссовки?
Но даже в таком виде мы в школе-студии МХАТ разительно выделялись.
Особенно студенты младших курсов пялились на наших красивых
подруг.
– Парни, привет! – к нашей группе подбежал какой-то студент. –
Где джипсы брали? Вся Москва гудит от этой новой моды. А очередь на
«Красный текстильщик» на месяц вперед. Ну, где брали-то?
– Во-первых, – важно ответил Толик, – мы эти брюки и изобрели. А
во-вторых, у нас одноклассница – модельер на этой фабрике. Где
брали? Сами сшили.
– Везет, – загрустил студент.
Тут появился Высоцкий в наклеенной смешной бородке и прогнал
настырного учащегося театральным премудростям подальше.
– Пошли, выбил вам шикарные места, – улыбнулся Володя, прежде
всего Ирине и Наташе.
Нам, как почетным гостям, Высоцкий выхлопотал четыре места в
пятом ряду, то есть, на стульях, сразу же после бедолаг, которые
ерзали сидя на скамейках, созерцая пьесу Горького «На дне» снизу.
Нашим подругам – Наташе и Ирине – спектакль по-настоящему нравился.
Мы же с Толиком периодически переглядывались с немым вопросом:
когда это все закончится?
У Владимира Семеновича была роль второго плана, он выходил на
сцену в смешной шапке-ушанке и рваном в заплатах пальто, в уже
виденной нами приклеенной маленькой бородке. И, несмотря на трагизм
действия, когда видел Высоцкого, мне хотелось от души заржать, но я
стойко держался.