Я посмотрел в иллюминатор, ничего себе дождичек, как из ведра.
«Зато быстро закончится», – подумал я.
– Самогонку разбавленную будешь? – толкнула в плечо меня Света,
стреляя озорными глазками.
– Я – спортсмен, язвенник и трезвенник, – отшутился я, снова
посмотрев в иллюминатор.
А она – ничего так: пухленькие губки, большие глазки, маленький
аккуратный носик с веснушками.
– Ну, и зря, – хохотнула она.
– Отстань от мальчика, – ревниво прогундосил прыщавый. – Давай
быстрее, пока Мая не засекла!
– Еще час ползти, – пожаловалась на скуку полненькая вожатка,
передавая бутылку по кругу. – Давайте еще что-нибудь споем. Не
кочегары мы, не плотники! – заголосила она.
– Пели уже, – оборвал ее кто-то из парней.
– А давайте я спою, – решил я ответить ребятам добром на добро,
ведь никто из них меня не сдал, еду на пароходике и в ус не
дую.
Я с трудом перелез через завалы из рюкзаков и взял гитару. На
меня смотрело десять пар глаз девчонок и парней. «Семь к трем», –
прикинул я в уме соотношение слабого пола к сильному, и немного
позавидовал последним, так как их было меньше.
– Сейчас, – сказал я, настраивая старый потертый инструмент, и
как они на нем умудрялись что-то исполнять?
– Ты играть-то вообще умеешь? – прыщавому прямо не терпелось
меня поддеть и получить смачной плюхи.
«Серьезно приревновал бедняга», – решил я и, проигнорировав его,
заиграл на простых блатных аккордах:
Изгиб гитары жёлтой ты обнимаешь нежно.
Струна осколком эха пронзит тугую высь.
Качнётся купол неба большой и звёздно-снежный.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
«Это в каком же году напишет хит всех бардов во Вселенной Олег
Митяев? – думал я, рассматривая вытянутые лица будущих педагогов. –
Примерно году в восьмидесятом, плюс минус пять лет. И сейчас
решится, пойдет песня в народ, и станет народной, либо ее спустя
пятнадцать, двадцать лет сочинит сам автор». Ох, как меня глазами
поедает Света. А что, я сейчас мужчина холостой, подруга от меня
сбежала.
«Глупости», – отмахнулся я от этой мысли.
И всё же с болью в горле мы тех сегодня вспомним.
Чьи имена как раны на сердце запеклись.
Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
Парни и девчонки, быстро сообразив, что две строки припева
постоянно повторятся, с большим азартом стали их подпевать.