– Какой же суммой вы располагаете?
– Ну… могу потратить пять фунтов стерлингов, не более, увы…
– Пять фунтов, – повторил задумчиво Паркер Пайн. – Думаю, сэр, мы сможем кое-что организовать. Скажите, а вас не пугают… опасности?
Бледное лицо мистера Робертса заливалось краской.
– Опасности, сэр? О нет, совершенно не пугают!.. Но мне никогда не приходилось с ними сталкиваться.
– Договоримся так: приходите ко мне завтра, и я вам все скажу – скажу, как смогу вам помочь.
«Добрый путешественник» был маленьким трактирчиком, который посещали те, кто не любил шумных компаний и незнакомых лиц. Когда Паркер Пайн пришел туда, он был принят весьма почтительно.
– Мистер Боннингтон уже здесь? – справился он.
– Да, сэр, за своим обычным столиком.
– С вашего разрешения, я пройду к нему.
Боннингтон – сразу бросалось в глаза – был человеком военной выправки, со спокойным лицом.
– А, Паркер! – сердечно приветствовал он. – Что-то я редко вижу вас в последнее время.
– Я частенько заглядываю сюда, особенно, как, например, сегодня, в надежде встретить старого друга.
– Это вы обо мне?
– Конечно! Я поразмыслил, Лукас, над тем, о чем мы говорили с вами последний раз. Помните?
– Вы имеете в виду дело Петерфилда? Читали последние новости в прессе? Хотя нет, что я такое говорю: они появятся только сегодня вечером.
– А что случилось, Лукас?
– Петерфилда убили прошлой ночью, – сообщил Боннингтон, мирно дожевывая салат.
– Боже мой! – вне себя от удивления вскричал детектив.
– О, что касается меня, я вовсе не удивлен. Он был слишком упрям, этот деятель науки, и не хотел нас слушать, желая все свои научные разработки и планы держать у себя дома.
– И что же, их украли?
– Нет. Кажется, соседка или какая-то другая женщина принесла ему какой-то рецепт, как жарить ветчину. Старый рассеянный профессор, как всегда, по ошибке сунул рецепт в сейф, а свои проекты – в кухонный стол.
– Удачно! Ничего не скажешь!
– И не говорите! Почти рука Провидения. Но теперь, увы, профессора не оживишь, а его расчеты необходимо срочно везти в Женеву. Мейтланд в больнице, Карслейк в Берлине, и я не могу отлучиться ни на день! Остается только молодой Купер…
Боннингтон взглянул на Паркера, который спросил:
– Вы, Лукас, так и не изменили своего мнения о нем?
– Нет. Уверен, что он куплен. Конечно, у меня нет никаких доказательств, но я всегда чувствую предательство. Тем не менее считаю, что эти бумаги должны быть доставлены в Женеву. Что ж, ничего не поделаешь: впервые изобретение не будет продано другой стране, его отдадут практически даром! Никогда не делалось более ловкого маневра для обеспечения мира, и он должен быть сделан! Итак, Купер продался. Вроде бы существует договоренность, что его будут там ждать в поезде или, если он полетит самолетом, тот приземлится в условленном месте! Но я не могу от него избавиться! Дисциплина есть дисциплина! Вот почему однажды я и разговаривал с вами.