– Она до сих пор не пришла! – вновь рявкнул я.
– И? – невозмутимо спросила сестра, загнув вопросительно бровь.
– Сегодня последний день! – я привстал, опираясь руками о гладкую поверхность стола.
– Хорошо, я постараюсь еще раз намекнуть, но ничего не могу обещать, – Лилька рассматривала свой идеальный маникюр словно специально выводила меня на эмоции.
– Так намекни! Я удвою ей зарплату! – уже не зная, как повлиять на сестру в сердцах крикнул я.
– У-у-у-у, – она вскинула на меня свой полный вызова взгляд. – Неужели так хочется ее сделать грелкой во весь рост? Она ведь не такая!
Лиля встала с кресла и, разгладив складки на брюках бежевого цвета, сложила руки под грудью.
– Я тебе не буду помогать в этом! Вот если бы были чувства, – грустно проговорила она, но я же видел хитрый блеск в ее глазах.
– Я и чувства несовместимы! – загрохотал я, чуть ли не перепрыгивая через стол.
О каких чувствах она говорит? Что за бред несет?
– Кроме как о платонических и собственнических я ничего не знаю!
– Успокойся, Дима! – сестра выглядела сейчас как нельзя собраннее. Она словно пантера готовилась в прыжке меня растерзать за подругу.
– Ты подумай, а стоит ли ломать девочку? Ты же неандерталец неотесанный, а она нежный цветок, – выпалила на одном дыхании Лилия.
– Лилька! – мои эмоции зашкаливали, мне хотелось взять сестру и хорошенько встряхнуть, чтобы она уже ушла и замолчала.
– Вот зачем ты себя так ведешь? Тебя же все бояться, шарахаются как от огня!
– Много ты знаешь? – словно от пощечины я дернулся от слов родного человека.
– А что я не знаю? Как ты скакал по горам и тушил там пожары? Или как ты потом в госпитале лежал в бреду, а твоя Маруся сбежала? Что я не знаю?
Лилька шипела змеей, наступая на меня. Ее взгляд метал молнии, а я понимал, что каждое ее слово попадает прямо в цель и рушит мои барьеры. Она словно гребаный хирург-недоучка режет по живому.
– А потом ты ее принял обратно и запретил нам что-то говорить по этому поводу. А мама и была рада, что эта мымра вновь с тобой. А сейчас что? Твоя любимая Машка-какашка свалила в закат почти два года назад, и ты решил, что теперь хочешь Таню сломать?
– Я Марусю не ломал, – опустившись в кресло сжал пальцами виски и зажмурил глаза. – Она решила уйти сама. Не нужно мне про нее напоминать.
Я устало посмотрел на сестру. Она сама того не желая расковыряла плохо зятянувшиеся раны предательства. А может быть специально?