В лицо дохнуло холодным и влажным воздухом подземелья. Может,
это дыхание того, что поднялось из глубины? Девушка каждой
клеточкой своего тела ощущала: оно уже здесь, перед ней. Хоть
Вероника и не видела ничего, кроме черноты подвального окна, она не
сомневалась – то, что поднялось снизу, прекрасно видит ее…
Секунды растянулись в часы. Золотистые солнечные искры,
отраженные в воде фонтана, затанцевали по плитам двора и
разрушенным стенам. Но девушка не замечала ничего вокруг. Только в
опустевшем сознании, на месте всех ее чувств, изгнанных
непреодолимым страхом, неведомо откуда появилась единственная,
казалось бы, неуместная мысль: как должна быть невыносима жизнь
там, в вечном мраке. День за днем смотреть через крохотное окно на
огромный, такой красивый и удивительный мир!
Жалость подчас бывает притворна и глупа, но Вероника не лгала,
ведь она была уверена, что пропала. Девушка не знала, произнесла ли
она свои мысли вслух, но вдруг поняла, что свободна. Она вскочила
на ноги и, не оглядываясь, побежала в сторону леса.
Vita nova
Он пожалел о своем решении сразу, стоило незнакомке скрыться из
вида. Он действительно очень напугал ее. А все, за что брался, он
делал хорошо. Слишком хорошо. И теперь впервые сожалел об этом. Он
не мог заснуть, у него не получалось забыться. Глупо, но, кажется,
он все равно надеялся и ждал ее возвращения, хоть понимал, что это
невозможно. Он очнулся, но перед глазами все еще плясали алые
искры. Попасть на солнце – дело нехитрое, а уйти из-под
смертоносных лучей получилось чудом… Хотя, если ты бесплотная тень,
навечно заключенная в древнем подполье, в чудо верить не
приходится…
Прошел год. Незаметно пролетело лето, сыростью и дождями пришла
осень, девушка не вернулась. Пришла зима с глубокими снегами и
метелями, леса вокруг его поляны стали непроходимыми. Он спустился
вниз, в обширные и глубокие подвалы своей крепости, даже ему
казавшиеся бездонными.
За зимой дружно занялась теплая весна. Дева не приходила, но он
все равно поднялся на поверхность и с какой-то странной смесью
горечи и усталого любопытства оглядел неприветливые руины. Даже
приглушенный свет блеклой половинки луны не мог скрыть
отвратительной каменоломни, в которую превратилась его темница. Он
не должен был ждать, но глубокая звездная бездна по-прежнему звала
и манила. Даже через просвет его окна она казалась бесконечно
прекрасной.