– Прошу прощения у Великой. – Красавец в черном несколько раз
моргнул и вскочил со своего места порывисто и грациозно. – Вы не
есть абсолютное зло. – Он окинул насмешливым взглядом затаившихся в
страхе присутствующих. – Если верить тем же упомянутым вами людским
проповедникам, окрестившим Великую наивысшим злом... Мучения тела
наилучшим образом очищают душу, и поэтому не успеет многоуважаемый
Совет и глазом моргнуть, как они все станут аки слезы младенца.
Хотя я не возьмусь утверждать, что они существуют. Не слезы,
конечно, – души.
– Но, вероятно, вы не слишком рады нашей победе, если позволили
человеческому существу избежать своей участи. – Снова откуда ни
возьмись вылез драконосвин.
Но мужчина словно не замечал его.
– Великая насытится добычей и уйдет, а мы останемся. Это
известно всем присутствующим здесь. И что же прикажете делать на
этом кладбище? Кажется, вы все позабыли о своих прямых
обязанностях. – Мужчина улыбнулся, но глаза его стали холоднее
льда. – Унижать и без того униженных, угнетать угнетенных и так
далее, и так далее. Скоро здесь станет очень, очень… Скучно.
– Не юлите, Ферро! Мы осведомлены, кого вы прячете за своими
стенами. Также мы знаем, по чьей вине исчезла целая стая
venatores10!
– Ваши прознатчики очень хорошо потрудились. – Мужчина оставался
спокоен, как горный монолит. – Стоит их поздравить и поощрить. Что
до остального, каждый из нас служит Великой в меру своих сил и
возможностей. Я не верю в равенство между нами. Его никогда не было
и не будет.
Можете считать произошедшее моей очередной маленькой прихотью. А
что до неоднократно упоминаемого вами человеческого существа… Все,
что я почитаю своим, таковым и останется. Я не предупреждаю
дважды.
Ответом ему стала тишина. Мужчина со стальным взглядом сдержанно
поклонился и отступил в темноту.
Quaestiones opus est responsis
Вероника очнулась ото сна и села на кровати. В просторной,
богато обставленной комнате было тепло и тихо. Единственными
звуками, которые она слышала, были монотонное тиканье часов на
камине, пощелкивание углей и шуршание ветра за окнами.
Девушка взглянула на часы – стрелки отсчитывали третий час. Дня
или ночи? На улице стояла все та же непроницаемая тьма. Крупные
снежинки кружились и таяли на окованном стекле. Неужели она
проспала сутки или всего пару часов?