Она осторожно выглянула из-за его плеча. Пламя полыхнуло у самой
земли и погасло, словно его задуло сильным порывом ветра. На
закопченных расколотых плитах теперь лежали лишь алеющие угли.
Вероника обвела отрешенным взглядом каменные стены, показавшиеся
ей невероятно высокими и угольно-черное небо, на котором
перекатывалось нечто невообразимое и, казалось, живое… Ее затрясло
от холода, перед глазами медленно поплыли серебристые мушки.
– Все,– Ферро обернулся к девушке и вдруг сощурив серые глаза
снял небольшое черное перо, приставшее к её рукаву. – Представление
окончено.
Он легко обнял Веронику за плечи, увлекая вглубь двора. Она
молча повиновалась, но не успела сделать и пары шагов, как мир
перед глазами вдруг резко качнулся, поплыл и закружился. Сначала
медленно, потом все быстрее и быстрее и наконец провалился в белое
и колючее ничто. Кажется, она все же упала в обморок, хоть и была
уверена, что просто не способна на это. Видимо, груз накопившихся
переживаний оказался слишком тяжел.
Тепло и легкий аромат жаркого летнего дня стали первыми, что она
ощутила, придя в себя. И то и другое показалось девушке как минимум
необычным. Вероника попыталась приоткрыть глаза. Веки были ужасно
тяжелыми, все тело – слабым и непослушным. А голова… наоборот –
странно легкой, мысли – отрешенными.
В лицо дохнуло ледяным промозглым холодом. Девушка поморщилась,
стараясь закрыться от зимнего ветра, неизвестно откуда появившегося
посреди лета. Как же она замерзла! Она попыталась приподнять голову
и открыть глаза, но увидела только часть черной рубашки, к которой
прижималась щекой, отблески желтого пламени и снег. Много
снега.
Почему девушка решила, что сейчас лето? Она всего лишь упала в
обморок и очнулась на руках у Ферро. Вероника чувствовала тепло и
мерное дыхание своего спасителя, а в такт ему – неторопливое
шуршание шагов и этот никак не вяжущийся с действительностью
аромат…
Мир вокруг все еще кружился, но, на ее счастье, гораздо
медленнее, чем прежде. Девушка вздохнула и прикрыла глаза. Как она
устала от своих глупых попыток вернуть то, что вернуть невозможно…
Веронику охватило необъяснимое чувство безразличия и
отстраненности, от нее ничего не зависит и никогда не зависело!
Значит ли это, что она уже готова смириться со своим положением?
Может, так и было.