***
Гермиона с явным неодобрением смотрела на близнецов Уизли. Эти
опять устроили в общей гостиной Гриффиндора что-то среднее между
показательными испытаниями своих хулиганских штучек и рекламной
акцией. Рон, её коллега, староста мальчиков, старательно делал вид,
что смотрит в другую сторону. Был бы здесь Гарри, несомненно, он
был бы старостой и смог бы одёрнуть этих великовозрастных балбесов.
Уж его бы они точно послушались, как-никак именно он дал им денег
на будущий магазин, а вот Рон, как выяснилось, только и может
придираться к слизеринским первокурсникам, на большее его
авторитета не хватает. Староста тяжело вздохнула и направилась к
близнецам:
– Фред, Джордж! Если вы немедленно не прекратите, я напишу о
вашем поведении миссис Уизли.
– Гермиона! – Фред сделал испуганное лицо. – Ты же не сделаешь
этого?! Нельзя так расстраивать маму! Ронни! Скажи ей!
– А... Э... – только и выдавил покрасневший Рон.
– Сделаю! – рявкнула Гермиона. – Я сказала, что этого больше не
будет, значит не будет! Если не хочешь расстраивать маму –
заканчивай устраивать безобразия! – и, уже обращаясь к своему
коллеге, старосте мальчиков: – Хватит уже строить из себя тряпку,
Рональд!
Волей-неволей, но близнецам пришлось свернуть свою деятельность,
по крайней мере здесь, в гостиной. Уже возвращаясь к своим урокам,
девушка подумала, насколько им всем не хватает Гарри...
***
Альбус Дамблдор отложил в сторону папку с личным делом Гарри
Поттера и устало потёр виски. Следовало быть абсолютно правдивым
перед собой: Поттер подходил на роль Ребёнка Пророчества гораздо
лучше Лонгботтома. Но... опять это вездесущее Но. Куда списать при
таком раскладе самого Лонгботтома? Да и как, скажите на милость
натаскивать Поттера на должность Героя, когда папа с мамой уже
хорошо накрутили его на предмет собственных взглядов на политику.
Чёртовы независимые кланы! Вольдеморт бы их всех побрал!...
...После переваривания ментальной тушки Вольдеморта (вернее,
того осколка вольдемортовой души, который ему достался) Гарри
приходил в себя долго. Права была Нарцисса, вываливать всю эту
дрянь на голову пятнадцатилетнего подростка слишком жестоко, даже
если это сам Гарри Поттер, проживший две жизни в разных вселенных.
А самым тяжёлым было видеть глазами Вольдеморта гибель собственных
родителей. И как-то объединить в своей жизни, своей душе, тот факт,
что погибнув