Странная комната, говорил он себе и пытался припомнить что-то похожее, но вспоминалась только парикмахерская, которую все называли «парикмахерской Лили», куда приходили состоятельные и избалованные женщины и сидели, развалившись в шезлонгах – а мама презирала все это.
Когда он сидел, погрузившись в игру, послышался женский смех. Не будучи знаком с домом, он не знал, раздается ли этот смех из соседней комнаты или со двора.
Он чувствовал, что его жизнь окутана многими тайнами. Но в чем они состоят, он мог лишь догадываться. Поиски приводили его в разные странные места. На этот раз ему показалось, что это смеется учительница физкультуры. Она была бесшабашной, говорила громким голосом, орала на дворника и на учеников и была всесильной повелительницей школьного двора.
Он встал, подошел к окну, отодвинул занавеску, и его глазам предстал маленький неухоженный двор, огороженный частоколом. Посреди двора стояли две коричневые курицы.
Он прислушался. Смех продолжался и переливался, но стал теперь приглушенным, как будто рот смеющейся женщины чем-то прикрыли либо она сама подавляет свой смех. Странно, сказал он себе, удивленный этим тихим двориком, живущим своей мирной жизнью.
Дневной свет приобретал красноватый оттенок, и Хуго вдруг увидел перед собой своего друга Отто. Выражение лица, особенно губ, было как всегда пессимистичным, что бросалось в глаза. Хуго тут же ясно вспомнил, как он безнадежно махал рукой при проигрыше. Поскольку это махание повторялось при каждом проигрыше, оно запечатлелось в памяти Хуго как некое застывшее движение. Мама говорила, что Отто прячется в каком-то подвале. Но Хуго видел, как Отто сидел в кузове одного из грузовиков, отвозивших схваченных в облавах людей на железнодорожную станцию.
На миг ему показалось, что Отто стоит возле двери.
– Отто, – прошептал он, – это ты?
На его шепот никто не ответил, и Хуго понял, что совершил ошибку. Ведь Марьяна строго-настрого велела не отвечать, если кто-то постучит в дверь.
Хуго свернулся клубочком в углу комнаты и замер.
8
Прошло несколько часов. Вечерние огни проникали сквозь окна и меняли цвета. Ему казалось, что подстерегавшие его опасности отступили и розовое пространство вокруг не только приятно, но и надежно. Его одолевало желание забраться в широкую мягкую постель и укрыться стеганым одеялом, но чутье подсказывало, что это Марьянино владение, запретное для него.