Я прищурился, и задержал дыхание. Медленно, но уже уверенно, я
прижал бластер к плечу, и выстрелил. Мишень-голограмма сверкнула,
разлетевшись на сотни синих звёздочек. В яблочко! Пусть нас
разделял всего десяток метров, я радовался и такому успеху. С
каждым днём у меня выходит все лучше и лучше.
– Есть! – услышал я голос Тобби, и завистливо насупился. Парень
оказался настоящим талантом – он сбивал голографические мишени уже
в полусотне метров! А ведь он всего пару дней бластер в руках
держит.
– Мишень на двадцать метров! – приказал я, и голограмма
появилась в нужном месте. Я снова прицелился и...
– Мимо, – хмыкнул Тобби.
Метнуть что-ли энергобол в его довольную рожу? Только и делает,
что ворует с моей комнаты батончики и издевается.
После Женовы, новой конкретной цели перед тринадцатым ещё
поставлено не было, поэтому у нас появилось время для различных
тренировок. Мы по несколько часов в день получали электрический
массаж, который должен был развить нашу мышечную систему, стреляли
по мишеням и даже бегали. Последнее не сильно отличалось от того,
что я видел на Земле – все те же беговые дорожки, разве что более
навороченные. По всей видимости, ничего умнее для тренировки
выносливости придумать элийцы не сумели. Свободное же время,
которого тоже оказалось не так чтобы мало, я проводил в своей
комнате, прокачиваясь энергетически. Я решил заняться самым
проблемным моим умением – формированием энергозащиты. Энергоболы и
так у меня вроде как неплохо получались, ну и опять же – негде мне
с ними играться. Даже если я не спалю комнату ко всем чертям, тут
могут быть камеры – кто знает, вдруг Зорбен не уведомил охранников,
что в тринадцатом теперь мутант? А вот с защитой никаких проблем
возникнуть не должно – сиди себе и представляй, как тело окутывает
тонкий слой энергии. Поэтому я в позе полулотоса пытался повторить
фокус, что видел у паукообразного мутанта, очнувшись в этом мире.
Но если честно – пока что выходило так себе. Энергия просто не
желала образовывать щит вокруг моего тела, как я ни старался, резво
разбредаясь.
– Ладно, давай уже закругляться. И так тут весь день торчим, –
пробормотал я, погрозив кулаком танцующей в двадцати метрах
голографической мишени. Ничего, я вернусь завтра, и посмотрим, кто
кого.
Голограмма мигнула мне на прощание, и исчезла. Мы аккуратно
сложили бластеры, и пошли к уже ожидавшим нас на выходе охранникам.
Свободы после Женовы у нас действительно стало немного больше –
теперь солдаты просто провожали нас с комнат до тренировочных
помещений. Последних в корабле тринадцатого, кстати говоря, было
очень и очень много, поэтому с остальными заключенными мы
встречались довольно редко. У новоприбывших преступников, в отличии
от ветеранов, свободы не было от слова совсем – их график был
загружен занятиями в разных помещениях. С другой стороны, не знаю
как остальные пережившие Женову, но мы с Тобби занимались так же
усердно, как новенькие. Не хотелось бы случайно умереть на
неизвестной планете из-за такого пустяка, как недостаток
выносливости или меткости. Но нас заниматься не заставляли, так что
мы могли спокойно и по желанию чередовать помещения, уделяя время
тому, что сами считали нужным. Таким образом, я мог каждый день
дополнять стрельбу и физические нагрузки даже более важными
тренировками – управления энергией.